JК
Трущобные люди :: Гиляровский Владимир Алексеевич
Страница: 33 из 129Известно, кто к Пашке каторжному подступится! Поди, на душе у его не один грех кровавый! Одно слово – сибиряк…
Как ударил он ножом, и слышим мы, кто-то застонал, да так, что теперь страшно… Не успели мы опомниться – глядим, Пашка лежит на земле, а на нем верхом баринсидит. Как уже это случилось, мы все глазам не поверили и не знаем… Только сидит на ём барин и скрутил руки ему за спину… Как это вышло – и теперь невдомек.
А вышло это вот как.
Пашка бросился на Луговского, левой рукой схватил его за грудь, а правой нанес ему страшный удар, смертельный. Но Луговский успел одной рукой оттолкнуть нож, который до рукоятки всадился в щель нар, где, изломанный пополам, и найден был после… Под правую же руку Луговского подвернулась левая рука Пашки, очутившаяся у него на груди, и ее-то, поймав за кисть, Луговский стиснул и из всей силы вывернул так, что Пашка с криком страшной боли повернулся и упал всею тяжестью своего гигантского тела на больного кавказца.
Он-то и застонал так ужасно…
Луговский, не выпуская руки Пашки, успел вскочить на ноги, левой рукой поймал его за ворот, сдернул с нар на пол и сидел на нем.
Все это произошло в один момент, казарма еще не успела опомниться… Товарищ Пашки наяривал на гармонике «барыню».
– Доволен? – спросил лежавшего на полу Пашку Луговский.
– Бей его, разбойника! – крикнули все рабочие в один голос и вскочили с мест. Гармоника смолкла.
– На место, не ваше дело! – энергично, голосом, привыкшим командовать, крикнул Луговский.
– Не тронь, ребята, это наше дело с ним, другим не след путаться! Павел, вставай, я на тебя не сержусь, – спокойно произнес Луговский и встал с него.
– Ты виноват во всем, ты подзуживал Пашку сделать скандал.
Как ударил он ножом, и слышим мы, кто-то застонал, да так, что теперь страшно… Не успели мы опомниться – глядим, Пашка лежит на земле, а на нем верхом баринсидит. Как уже это случилось, мы все глазам не поверили и не знаем… Только сидит на ём барин и скрутил руки ему за спину… Как это вышло – и теперь невдомек.
А вышло это вот как.
Пашка бросился на Луговского, левой рукой схватил его за грудь, а правой нанес ему страшный удар, смертельный. Но Луговский успел одной рукой оттолкнуть нож, который до рукоятки всадился в щель нар, где, изломанный пополам, и найден был после… Под правую же руку Луговского подвернулась левая рука Пашки, очутившаяся у него на груди, и ее-то, поймав за кисть, Луговский стиснул и из всей силы вывернул так, что Пашка с криком страшной боли повернулся и упал всею тяжестью своего гигантского тела на больного кавказца.
Он-то и застонал так ужасно…
Луговский, не выпуская руки Пашки, успел вскочить на ноги, левой рукой поймал его за ворот, сдернул с нар на пол и сидел на нем.
Все это произошло в один момент, казарма еще не успела опомниться… Товарищ Пашки наяривал на гармонике «барыню».
– Доволен? – спросил лежавшего на полу Пашку Луговский.
– Бей его, разбойника! – крикнули все рабочие в один голос и вскочили с мест. Гармоника смолкла.
– На место, не ваше дело! – энергично, голосом, привыкшим командовать, крикнул Луговский.
– Не тронь, ребята, это наше дело с ним, другим не след путаться! Павел, вставай, я на тебя не сержусь, – спокойно произнес Луговский и встал с него.
– Ты виноват во всем, ты подзуживал Пашку сделать скандал.