JК
Трущобные люди :: Гиляровский Владимир Алексеевич
Страница: 90 из 129Прикинулся, подлец, неумелым. Деньжат у меня а-ни-ни. Думал – наверное выиграю, как и всегда, а тут вышло иначе. Три красных стало за мной, да за партии четыре с полтиной. Татарин положил кий: дошлите, говорит, деньги! Так и так, говорю, повремените: я, мол, такой-то. Назвал себя. А татарин-то себя назвал: а я, говорит, Садык… И руки у меня опустились…
– Садык, Садычка? – Ну, на черта, Василий Яковлевич, налетел.
– Да, Садык. Деньги, кричит, мне подавай. Маркер за партии требует. Я было и наутек, да нет…
– Ну, что дальше, что?
– Избили, Прохорыч, да в окно выкинули… Со второго этажа в окно, на мощеный двор… Руку сломали… И надо же было!.. Н-да. Полежал я в больнице, вышел – вот один этот сюртучок на мне да узелочек с бельем. Собрали кое-что маркеры в Нижнем, отправили по железной дороге, билет купили. Дорогой же – другая беда, указ об отставке потерял – и теперь на бродяжном положении.
Капитан, за несколько минут перед тем гордо державший по военной привычке свою голову и стан, как-то осунулся.
– Ну, а игра, Василь Яковлевич, все та же?
Капитан встрепенулся.
– Не знаю; из больницы вышел, еще не пробовал. Недели две только руку с перевязки снял.
– Поди, похуже стала.
– А может, отстоялась. Когда я долго не играю – лучше игра. Думаю свести.
– Своди, что же – на красненькую… – Прохорыч незаметно сунул под блюдечко десятирублевку.
– Спасибо, старый друг, спасибо, – выручаешь в тяжкую минуту.
– Садык, Садычка? – Ну, на черта, Василий Яковлевич, налетел.
– Да, Садык. Деньги, кричит, мне подавай. Маркер за партии требует. Я было и наутек, да нет…
– Ну, что дальше, что?
– Избили, Прохорыч, да в окно выкинули… Со второго этажа в окно, на мощеный двор… Руку сломали… И надо же было!.. Н-да. Полежал я в больнице, вышел – вот один этот сюртучок на мне да узелочек с бельем. Собрали кое-что маркеры в Нижнем, отправили по железной дороге, билет купили. Дорогой же – другая беда, указ об отставке потерял – и теперь на бродяжном положении.
Капитан, за несколько минут перед тем гордо державший по военной привычке свою голову и стан, как-то осунулся.
– Ну, а игра, Василь Яковлевич, все та же?
Капитан встрепенулся.
– Не знаю; из больницы вышел, еще не пробовал. Недели две только руку с перевязки снял.
– Поди, похуже стала.
– А может, отстоялась. Когда я долго не играю – лучше игра. Думаю свести.
– Своди, что же – на красненькую… – Прохорыч незаметно сунул под блюдечко десятирублевку.
– Спасибо, старый друг, спасибо, – выручаешь в тяжкую минуту.