JК
Туполевская шарага :: Кербер Леонид Львович
Страница: 92 из 138На всем пути мы с оживлением рассматривали в окна жизнь города, природу, В автобусе была эрзац-свобода, решеток не было, мы как бы окунались в жизнь свободного города…
Здесь я забегу вперед. В одну из поездок, весной, когда по промоинам бежали ручьи, на потолке автобуса весело мельтешили солнечные блики, яростно чирикали воробьи и через открытые окна вливался бодрящий весенний воздух, – в самой гуще площади Преображенской заставы у нас прокололась шина. Возникла драматическая ситуация! Ведь выпустить на улицу нас нельзя! Посоветовавшись, попки вылезли сами и расположились вокруг, дверь осталась открытой. Хотя все они были в штатском, оттопыренные пистолетами зады не ускользнули от внимания мальчишек. Стайка их сперва робко, а потом все нахальнее крутилась вокруг нас. Наконец, один из них сунул голову в дверь и предерзко заметил: «А мы знаем, кто вы». Сидевший первым АНТ заинтересовался: «Ну, кто же?» Не смущаясь его патриархальным видом, мальчишка бросил: «Жулики!» Часто после этого АНТ с грустной усмешкой звал нас: «Ну, жулики, пошли» или «давайте-ка, жулики, обмозгуем», – видимо озорник ранил его. Через много лет мы группой ехали в его ЗИМе, был мартовский день и на деревьях на набережной Яузы шумели и дрались воробьи. «А помните, как нас жуликами обозвали? Ведь метко подметили, а?»
Но вернемся назад, в осень. Машину по первой пороше выводят на поле, колеса прочерчивают по мягкому снегу ясные, четкие следы. М. А. Нюхтиков в кабине один пробует двигатели, винты гонят облака снега.
Здесь я забегу вперед. В одну из поездок, весной, когда по промоинам бежали ручьи, на потолке автобуса весело мельтешили солнечные блики, яростно чирикали воробьи и через открытые окна вливался бодрящий весенний воздух, – в самой гуще площади Преображенской заставы у нас прокололась шина. Возникла драматическая ситуация! Ведь выпустить на улицу нас нельзя! Посоветовавшись, попки вылезли сами и расположились вокруг, дверь осталась открытой. Хотя все они были в штатском, оттопыренные пистолетами зады не ускользнули от внимания мальчишек. Стайка их сперва робко, а потом все нахальнее крутилась вокруг нас. Наконец, один из них сунул голову в дверь и предерзко заметил: «А мы знаем, кто вы». Сидевший первым АНТ заинтересовался: «Ну, кто же?» Не смущаясь его патриархальным видом, мальчишка бросил: «Жулики!» Часто после этого АНТ с грустной усмешкой звал нас: «Ну, жулики, пошли» или «давайте-ка, жулики, обмозгуем», – видимо озорник ранил его. Через много лет мы группой ехали в его ЗИМе, был мартовский день и на деревьях на набережной Яузы шумели и дрались воробьи. «А помните, как нас жуликами обозвали? Ведь метко подметили, а?»
Но вернемся назад, в осень. Машину по первой пороше выводят на поле, колеса прочерчивают по мягкому снегу ясные, четкие следы. М. А. Нюхтиков в кабине один пробует двигатели, винты гонят облака снега.