Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов (Том 2)   ::   Спиридович А И

Старецосушил стакан, вскочил и засунув руки в шаровары, зашагал по комнате. Казак убирал со стола. - "Ишь ты, всю бутылку осушил один", - заметил он. - "Да, пьет здорово", - ответил я. А видимо, большой сумбур идет, приходило мне в голову, если Распутин так сильно перетрусил и обращается к нам за защитой. Не верит Петрограду. Все изолгались, изъинтриговались. Результат работы первого министра из рядов Государственной Думы.

Я спешил одеться и поехал в Царское в автомобиле. Было уже поздно. Миновали город. На душе нехорошо. Десять лет я в Царском Селе. Государь знал и ценил мою службу. Был высоко милостив. Верил. И вот является министр от ,,общественности", лжет, клевещет Государю и доверие колеблется... Так из-за чего же тогда служить... Пора уходить... Было уже очень поздно, когда добрались до Царского. Утром предстоял отъезд в Ставку, надо было собираться.

2-го марта, в 10 утра, я входил к Дворцовому Коменданту. Накануне, приглашая меня на этот час, генерал сказал, смеясь: -"И я вам дам отчет о моих свиданиях". Это была, {57} конечно, только шикарная любезность. Генерал умел молчать.

- Ну, я был у них, начал он, торопясь и укладывая несессер. - Мне все говорили про внутреннее положение, точно это мое дело. Точно я могу тут что-либо сделать, чему-либо помочь... Ну, а Хвостов,... тут что-то очень не чисто... очень... Вот и все, что я услышал от генерала. Он укладывал маленькие бутылки "Куваки".