JК
Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов (Том 2) :: Спиридович А И
Страница: 71 из 279Те высыпали из вагонов веселые, радостные. Государь дважды обошел их, благодарил за службу, желал успехов. В 2 ч. 45 м. приехали в Могилев.
На вокзале среди встречавших новый губернатор Явленский.
Через час после приезда, Государь уже занимался с ген. Алексеевым. Вскоре на фронт уже передавались депеши о предстоящем наступлении. Приводился в исполнение план, выработанный на предыдущем военном совете, с целью помочь французам. События у Вердена интересовали Государя и всю Ставку. Государь горел желанием помочь союзникам нашим наступлением. Государь относился к Франции особенно сердечно. Мы ведь почти все, русские царского режима, сами не зная за что и почему, а любим Францию. Этому много способствовал тонкий дипломат французский посол Морис Палеолог. Прошедший хорошую школу, Морис Палеолог (его настоящая фамилия была другая) быстро разобрался в русском обществе, в партиях, завел, где надо было, агентуру, т. е. информаторов, отлично использовал некоторых дам русского высшего общества, как осведомительниц, и в результате ловко выбрал правильную линию {62} поведения. И его любили. Любил и Государь. И как это ни парадоксально, но представитель Республики пришелся у нас больше "ко двору", чем представитель Королевской Англии. И республиканский посол сумел быть более лояльным по отношению Их Величеств, чем королевский посол. И в то время, как Бьюкенена вспоминают теперь с ненавистью, к Палеологу относятся с симпатией, хотя и он частенько дает "клюкву" про Россию.
На вокзале среди встречавших новый губернатор Явленский.
Через час после приезда, Государь уже занимался с ген. Алексеевым. Вскоре на фронт уже передавались депеши о предстоящем наступлении. Приводился в исполнение план, выработанный на предыдущем военном совете, с целью помочь французам. События у Вердена интересовали Государя и всю Ставку. Государь горел желанием помочь союзникам нашим наступлением. Государь относился к Франции особенно сердечно. Мы ведь почти все, русские царского режима, сами не зная за что и почему, а любим Францию. Этому много способствовал тонкий дипломат французский посол Морис Палеолог. Прошедший хорошую школу, Морис Палеолог (его настоящая фамилия была другая) быстро разобрался в русском обществе, в партиях, завел, где надо было, агентуру, т. е. информаторов, отлично использовал некоторых дам русского высшего общества, как осведомительниц, и в результате ловко выбрал правильную линию {62} поведения. И его любили. Любил и Государь. И как это ни парадоксально, но представитель Республики пришелся у нас больше "ко двору", чем представитель Королевской Англии. И республиканский посол сумел быть более лояльным по отношению Их Величеств, чем королевский посол. И в то время, как Бьюкенена вспоминают теперь с ненавистью, к Палеологу относятся с симпатией, хотя и он частенько дает "клюкву" про Россию.