JК
Винни Пух и философия обыденного языка :: Руднев Вадим
Страница: 170 из 246Тогда Кристофер Робин вернулся домой, и в голове у него возникла картина, как Пух собирается на Длительную Прогулку (где-то около семи часов утра); тогда он взобрался на вершину своего дерева и спустился вниз и затем, ломая голову, куда же мог деваться Пух, пошел по Лесу. Через некоторое время он подошел к Большому Карьеру, посмотрел вниз и увидел там Пуха и Поросенка, безмятежно спавших там, свернувшись калачиком.
«Хо-хо!», сказал Кристофер Робин громко и неожиданно. От Удивления и Тревоги Поросенок подпрыгнул в воздухе на шесть дюймов, а Пух продолжал спать.
«Это Heffalump», нервно подумал Поросенок. «Так-так!» Он немного похмыкал, но так, чтобы нельзя было разобрать ни одного слова, и совершенно непринужденным голосом сказал: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля» – как будто только это его и занимало. Но при всем том он не посмотрел наверх, потому что если ты оглянешься и увидишь Очень Свирепого Heffalump'a, который смотрит на тебя сверху, то тогда ты вообще забудешь, пожалуй, что собирался сказать.
«Трам-пам-пам», говорит Кристофер Робин голосом Пуха. Потому что Пух когда-то сочинил песню с такими словами, и поэтому Кристофер Робин, когда ее пел, то пел всегда голосом Пуха, потому что голос Пуха к ней больше всего подходил.
«Он говорит неправильную вещь», с тревогой подумал Поросенок. «Он должен был снова сказать „Хо-хо!“. Может, мне самому ему это сказать?». И Поросенок (так свирепо, как только мог) сказал:
«Хо-хо!»
«Как вы здесь оказались?», говорит Кристофер Робин своим обычным голосом.
«Вот ужас-то!», подумал Поросенок. «Сначала он говорит голосом Пуха, а теперь – голосом Кристофера Робина.
«Хо-хо!», сказал Кристофер Робин громко и неожиданно. От Удивления и Тревоги Поросенок подпрыгнул в воздухе на шесть дюймов, а Пух продолжал спать.
«Это Heffalump», нервно подумал Поросенок. «Так-так!» Он немного похмыкал, но так, чтобы нельзя было разобрать ни одного слова, и совершенно непринужденным голосом сказал: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля» – как будто только это его и занимало. Но при всем том он не посмотрел наверх, потому что если ты оглянешься и увидишь Очень Свирепого Heffalump'a, который смотрит на тебя сверху, то тогда ты вообще забудешь, пожалуй, что собирался сказать.
«Трам-пам-пам», говорит Кристофер Робин голосом Пуха. Потому что Пух когда-то сочинил песню с такими словами, и поэтому Кристофер Робин, когда ее пел, то пел всегда голосом Пуха, потому что голос Пуха к ней больше всего подходил.
«Он говорит неправильную вещь», с тревогой подумал Поросенок. «Он должен был снова сказать „Хо-хо!“. Может, мне самому ему это сказать?». И Поросенок (так свирепо, как только мог) сказал:
«Хо-хо!»
«Как вы здесь оказались?», говорит Кристофер Робин своим обычным голосом.
«Вот ужас-то!», подумал Поросенок. «Сначала он говорит голосом Пуха, а теперь – голосом Кристофера Робина.