Винни Пух и философия обыденного языка   ::   Руднев Вадим

Ближе всего был дом Канги, а там Бэби Ру умел говорить «Да, Кролик» или «Нет, Кролик», пожалуй, лучше, чем кто бы то ни было в Лесу; но теперь там находилось другое животное, этот непредсказуемый и Прыткий Тиггер, а это был еще тот Тиггер, который всегда опережал тебя, как только ты соберешься показать ему дорогу, и был вне поля зрения во все время пути, но приходил раньше всех и говорил: «А вот и мы!»

«Нет, только не Канга», сказал задумчиво Кролик, грея усы на солнце; и чтобы совершенно убедить себя в том, что он туда не собирается, он повернул налево и потрусил в другом направлении, которое оказалось дорогой к дому Кристофера Робина.

«В конце концов», говорил себе Кролик, «Кристофер Робин зависит только от меня. Он обожает Пуха и Поросенка, так же как и я, но ведь у них совершенно нет Мозгов, просто ни чуточки. И он уважает Сыча, потому что, конечно же, нельзя не уважать кого бы то ни было, если он может написать В Т О Р Н Е К, даже если он пишет это слово неправильно; но правописание – это еще не все. Бывают дни, когда написать вторнек совершенно не считается. А Канга слишком занята воспитанием Ру, а Ру слишком юн, а Тиггер слишком Прыток, чтобы от них был какой-нибудь толк. Итак, на самом деле, кроме меня, никого нет, если приглядеться хорошенько. Я пойду и погляжу, не собирается ли он что-нибудь сделать, и я сделаю это для него. Это как раз такой день сегодня, чтобы проворачивать дела».

Он радостно затрусил дальше и мало-помалу пересек Ручей и попал в то место, где жили его друзья-и-родственники.