Винни Пух и философия обыденного языка   ::   Руднев Вадим

В каждой из этих предродовых фаз плод может получить тяжелую травму, которую он вторично переживает в виде невроза, психоза или депрессии на протяжении своей взрослой жизни [Гроф 1992 ]. Предродовой и родовой процессы сопровождаются чувством удушья, тесноты, отчаяния и ужаса. Перенося травматические воспоминания человека еще дальше, в трансперсональную сферу, Гроф порывает с представлением, в соответствии с которым сознание человека отождествляется с его мозгом (так же, как недалекие персонажи ВП неадекватно отождествляют сознание Пуха с его «мозгами»). Застряв в кроличьей норе, Пух испытывает и тесноту, и удушье (не может вздохнуть как следует), и отчаяние; и даже его фразеология становится близкой к грофовской – он просит друзей, чтобы они читали ему книгу, «которая поддержала бы Медведя, которого заклинило в Великой Тесноте » (курсив мой. – В. Р.) . Ср. у Грофа:

Перинатальное развертывание часто ассоциируется и с разнообразными трансперсональными элементами – такими, как архетипические видения Великой Матери или Ужасной Богини-Матери, Ада, Чистилища, Рая или Царства Небесного [Гроф 1992: 80 ] (курсив мой. – В. Р.) .

Характерно также, что родившийся (и переживший это состояние вновь под воздействием холотропного дыхания или ЛСД-терапии) чувствует себя радостно и беззаботно, как ни в чем не бывало. «Он чувствует себя свободным от тревоги, депрессии и вины, испытывает очищение и необремененность в отношении самого себя, других или существования вообще. Мир кажется прекрасным местом, и интерес к жизни отчетливо возрастает» [ Гроф 1992: 101 ].