JК
Война с Големом :: Калашников Максим
Страница: 159 из 531Вы же стали крупнейшей фракцией в парламенте, можете привлечь средства, товарищи зюгановцы!
И что? А ничего! Опять пустые глазища и пустые отговорки.
Вспоминая те годы, я с горечью думаю: ведь все можно было изменить! К 1996 году Ельцина ненавидели или терпеть не могли 94 процента граждан РФ. Мы могли сбросить режим двуногого дерьма. И тогда не ведали бы мы ни о Путине, ни о «Норд-Осте», ни о Беслане…
Но верхушка КПРФ драться и побеждать не желала. И работать не хотела.
Красный «динозавр»
В КПРФ, братья, я пошел вступать 23 октября 1993 года. В самый мрачный для Родины период. Когда Дом Советов стоял обгоревшей руиной, а с его стен не успели толком смыть кровь. Помню, какое изумление вызвал я своим желанием у помощника товарища Зюганова…
С тех пор прошло много лет. Набравшись опыта и вдоволь попробовав работать с компартией, я знаю: она умирает. Как совершенно неприспособленный к нынешним реалиям динозавр. Этот процесс уже происходит. И слава Богу! Товарищ Зюганов может сколько угодно бухтеть, будто КПРФ — хранительница уникального сталинского опыта поднятия страны их праха, но я-то знаю: это ложь. На самом деле, КПРФ в своей верхней части выступает отстойником, сборищем серых столоначальников брежневской эпохи. Трусливой и нерешительной. Нет в ней огня и страсти, нет живого творчества и доблести. Столько лет занимая место главного борца с режимом, КПРФ подминала под себя все, что могла. На деле сия партия выступила соучастником уничтожения мой Родины.
И что? А ничего! Опять пустые глазища и пустые отговорки.
Вспоминая те годы, я с горечью думаю: ведь все можно было изменить! К 1996 году Ельцина ненавидели или терпеть не могли 94 процента граждан РФ. Мы могли сбросить режим двуногого дерьма. И тогда не ведали бы мы ни о Путине, ни о «Норд-Осте», ни о Беслане…
Но верхушка КПРФ драться и побеждать не желала. И работать не хотела.
Красный «динозавр»
В КПРФ, братья, я пошел вступать 23 октября 1993 года. В самый мрачный для Родины период. Когда Дом Советов стоял обгоревшей руиной, а с его стен не успели толком смыть кровь. Помню, какое изумление вызвал я своим желанием у помощника товарища Зюганова…
С тех пор прошло много лет. Набравшись опыта и вдоволь попробовав работать с компартией, я знаю: она умирает. Как совершенно неприспособленный к нынешним реалиям динозавр. Этот процесс уже происходит. И слава Богу! Товарищ Зюганов может сколько угодно бухтеть, будто КПРФ — хранительница уникального сталинского опыта поднятия страны их праха, но я-то знаю: это ложь. На самом деле, КПРФ в своей верхней части выступает отстойником, сборищем серых столоначальников брежневской эпохи. Трусливой и нерешительной. Нет в ней огня и страсти, нет живого творчества и доблести. Столько лет занимая место главного борца с режимом, КПРФ подминала под себя все, что могла. На деле сия партия выступила соучастником уничтожения мой Родины.