Восточные славяне и нашествие Батыя   ::   Балязин Вольдемар Николаевич

Многоженство, а также и супружеская неверность были частью бытия; они не знали постов, и аскетизм православных праведников был им не только глубоко чужд, но и отвратителен.

И потому новообращенные христиане говаривали: «Рожденные во плоти причастны греху». Их плоть бунтовала против церковных запретов, и они не хотели обуздывать ее, впадая в плотоугодие, которое церковь уподобляла скотству. А язычники превыше всего ценили свободу от каких-либо запретов, и их любовь к вольной жизни на деле почти всегда превращалась в своеволие, принимая особенно уродливые формы в повальном пьянстве и драках, в которых нередко случались и смертоубийства. Эти пороки были настолько сильны и неискоренимы, что даже официальная церковь спасовала перед ними, записав в «Православном исповедании» – книге, изданной в XIX веке: «Грех сам по себе не существует, поелику он не сотворен Богом. Посему невозможно определить, в чем он состоит».

Поэтому даже через два с половиной столетия после крещения Руси краковский епископ Матвей писал аббату французского монастыря в Клерво Бернарду, которому послушно внимали кардиналы и папы: «Народ же русский множеством бесчисленному звездному небу подобный, и правило веры православной, и религии истинной установления не блюдет. Пренебрегая тем, что вне церкви католической (то есть „истинной“) нет места дароприношению, тот народ в дароприношении тела Господня (то есть в причащении), но и в уклонении от брака церковного, а равно в иных церкви таинствах позорно колеблется.