Хмельницкий (Книга первая)   ::   Ле Иван

нас, казаков-гребцов, сняли с четырех челнов и высадилина берег, поскольку вспыхнула повальная хвороба, - начал казак, сдерживая волнение. - Вот мы и должны были от самого Козлова идти по берегу, похоронить девять несчастных, умерших от горячки. Пан атаман на канатах ведет наши челны, и если, бог даст, вымрут все заразившиеся горячкой, снова разрешит сесть за весла.

- Вечная память умершим в походе от болезни! - снова перекрестился Сагайдачный. - Вымерли все заразившиеся?

- Мы все уже третий день на ногах, почтенный пан старшой.

- А лихорадка не трясет вас?

- Нет, пан старшой. На берегу стояла нестерпимая жара, мы сбросили с себя одежду, а вместе с ней избавились и от заразы.

- Да славится имя господне, еще денек - и на челны!.. Были у вас морские сражения с неверными? - расспрашивал Сагайдачный.

- Под Козловом, с каким-то турецким пашой... Потопили две его галеры, одну целой взяли, потому что неверные... со страха бросились в морские волны. А вот вчера на нас, высаженных из-за болезни, - пропади она пропадом! - напали вооруженные крымчаки, отступающие под напором войск пана Дорошенко и польского полковника Стефана... Они угоняли пленных и добычу в Кафу...

- Отбились?..

- А то как же, пан Петр!.. Да вот эти крутые горы, леса...

- Хвала всевышнему! Так что же с душой пана казака?.. - добродушно начал старшой и умолк.

Из-за сакли показался джура, ведя под руку полуголую женщину, в одних казацких шароварах.