Хождение в Москву   ::   Колодный Лев

Бывало, я убашни угловой

Сижу в тени, и солнца луч осенний

Играет с мохом в трещине сырой...

По этим строкам отчетливо видишь угловую башню, какой она была в начале XIX века, когда Москва-река не имела нынешней каменной одежды и можно было посидеть на ее зеленом берегу.

В очерке о Москве поэт еще раз описывает угловую башню, и тут нет сомнения, что речь идет о Водовзводной:

"На западе, за длинной башней, где живут и могут жить одни ласточки (ибо она, будучи построена после французов, не имеет внутри ни потолков, ни лестниц, и стены ее расперты крестообразно поставленными брусьями), возвышаются арки Каменного моста..."

Заходим в эту трижды рожденную башню, где, конечно, не осталось ничего древнего: камням этим менее двух веков. Вместо "водовзводной" машины вижу трансформаторную будку: ток поступает к поднятой в небо рубиновой звезде.

Чтобы обогнуть Боровицкий холм и продолжить кремлевскую стену вдоль берега другой реки - Неглинной, строителям пришлось вблизи друг от друга соорудить две угловые башни, охраняющие юго-западный выступ крепости. Угловые башни эти стоят рядом - мощные, большие и высокие. Вот почему мы, пройдя несколько десятков метров от Водовзводной башни, подходим к такой же важной, как она, другой звездной башне - Боровицкой.

И она имела разные названия. Царским указом Алексея Михайловича велено было звать ее Предтеченской.