JК
Христианин в языческом мире или о наплевательском отношении к порче :: Кураев Андрей
Страница: 73 из 263Разве исчез талант у Шевчука?
— Возникает вопрос, зачем в Евангелии рассказывается о чудесах, которые творил Христос, когда можно было бы ограничиться проповедью христианства?
— Чудеса — это свидетельства того, что Небо становится ближе. Чудеса есть знак соприсутствия, встреченности, неодиночества. Путь к встрече пролегает не через чудеса, но чудо — знамение того, что эта встреча состоялась. Пытаясь понять Церковь, необходимо совместить в сознании две вещи, казалось бы противоположные.
С одной стороны Церковь не придает большого значения чудесам — нельзя искать чудес, требовать чудес, желать чего-нибудь неожиданного.
С другой стороны, каждая наша молитва — это молитва о чуде. Совершенно справедливо писал Иван Тургенев: каждое прошение, каждая молитва сводится к тому, что, Господи, ну сделай так, чтобы дважды два было пять [48] .
Но о чем бы ни молился православный человек, — начиная с «хлеб наш насущный дай нам днесь» и кончая молитвой об исцелении своей доченьки, — он, в конце концов, завершает свою молитву неким смягчающим обращением: «Впрочем, да будет воля Твоя, Господи».
В этом — существенное различие между заговором и молитвой. Заговор предполагает, что у колдуна есть власть над духовным миром и эту власть он проявляет, навязывает свою волю духовным реалиям. А молящийся человек знает, что Тот, к Кому он обращается, бесконечно выше его и поэтому человек просит, а не диктует Богу свою волю.
Итак, с одной стороны Церковь говорит «чудес не ищи», а с другой, каждая молитва это прошение о чуде.
— Возникает вопрос, зачем в Евангелии рассказывается о чудесах, которые творил Христос, когда можно было бы ограничиться проповедью христианства?
— Чудеса — это свидетельства того, что Небо становится ближе. Чудеса есть знак соприсутствия, встреченности, неодиночества. Путь к встрече пролегает не через чудеса, но чудо — знамение того, что эта встреча состоялась. Пытаясь понять Церковь, необходимо совместить в сознании две вещи, казалось бы противоположные.
С одной стороны Церковь не придает большого значения чудесам — нельзя искать чудес, требовать чудес, желать чего-нибудь неожиданного.
С другой стороны, каждая наша молитва — это молитва о чуде. Совершенно справедливо писал Иван Тургенев: каждое прошение, каждая молитва сводится к тому, что, Господи, ну сделай так, чтобы дважды два было пять [48] .
Но о чем бы ни молился православный человек, — начиная с «хлеб наш насущный дай нам днесь» и кончая молитвой об исцелении своей доченьки, — он, в конце концов, завершает свою молитву неким смягчающим обращением: «Впрочем, да будет воля Твоя, Господи».
В этом — существенное различие между заговором и молитвой. Заговор предполагает, что у колдуна есть власть над духовным миром и эту власть он проявляет, навязывает свою волю духовным реалиям. А молящийся человек знает, что Тот, к Кому он обращается, бесконечно выше его и поэтому человек просит, а не диктует Богу свою волю.
Итак, с одной стороны Церковь говорит «чудес не ищи», а с другой, каждая молитва это прошение о чуде.