За кулисами второго фронта   ::   Орлов Александр

В этой драматической обстановке Уинстон Черчилль 6 января срочно прибыл на фронт и встретился с Эйзенхауэром и Монтгомери. Они пришли к общему мнению: продолжающееся неблагоприятное развитие событий на фронте «выдвинуло вопрос о действиях русских на первый план». Поэтому в тот же день Черчилль направил Сталину известную телеграмму с просьбой о военной помощи:

«На Западе идут очень тяжелые бои… можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января ?»

В телеграмме содержалась фраза, говорившая о положении дел союзников на фронте:

«Я считаю дело срочным».

Ответ Сталина поступил в Лондон на следующий день. В нем сообщалось:

«Учитывая положение наших союзников на Западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января».

Черчилль назвал эту телеграмму Сталина «волнующим посланием». Подобно Монтгомери, он меньше всего хотел, чтобы английские войска ввязывались в кровопролитные бои с немцами, чреватые не только большими потерями, но и возможным поражением на важном участке фронта.

Сталин тоже отлично понимал мотивы действий союзного высшего руководства. Ему было ясно, что войска вермахта на Западе оказались не столь ослабленными, как полагали в штабе англо-американских сил.