За хлебом   ::   Сенкевич Генрик

Для ее истощенных сил они были тяжелы, но отец ей не помог, точно забыл или не видел, что она не в состоянии их тащить.

Они пошли. Две такие жалкие фигуры - старика и девушки, - наверно, привлекли бы внимание прохожих, если бы эти прохожие не так привыкли к виду нищеты. Однако куда же им идти? На какую еще муку?

Девушка дышала все тяжелее и прерывистее, потом зашаталась и, наконец, умоляющим голосом сказала:

- Возьми вещи, отец, я больше не могу.

Вавжон будто вдруг проснулся.

- А ты брось их!

- Да ведь могут пригодиться.

- Не пригодятся.

Внезапно обернувшись, он увидел, что девушка стоит в нерешимости, и с бешенством крикнул:

- Брось, не то убью!

Она послушалась, испуганная, и они пошли дальше. Старик несколько раз повторял:

- Если так, то будь что будет! - потом умолк, но что-то недоброе сверкало у него в глазах.

По узким, утопающим в грязи уличкам они вышли в порт, поднялись на длинный помост на сваях, прошли мимо домика с надписью "Приют моряков" и спустились к воде. В этом месте строился новый док. Высокая платформа, с которой вколачивали сваи, выступала далеко в море, а между досок и балок сновали люди, работавшие на стройке. Марыся не в силах была дальше идти и села на сваленные грудой балки; Вавжон молча сел подле нее.

Было уже четыре часа дня. В порту царило обычное оживление. Туман рассеялся, и яркое солнце залило светом и теплом двух бедняков. С моря веяло свежим, живительным дыханием весны.