JК
Записки социалиста-революционера (Книга 1) :: Чернов Виктор Михайлович
Страница: 29 из 71Для кружковых чтений у него были свои излюбленные статьи, сыгравшие, вероятно, роль "вех" в его собственном индивидуальном развитии - статьи, ныне совершенно позабытые (случайно помню, напр., ст. "Исторический круговорот" Блументаля в журнале "Слово" 1881 года, "Медовый месяц русского либерализма" Горшкова и т. п.).
Для ознакомления с социализмом организовывался, напр., кружок, читавший старую "Историю и критику социальных систем" реакционера Щеглова и т. п. В беллетристике он игнорировал художественную сторону; грубовато-лубочная "Эмма" Швейцера, "Шаг за шагом" Омулевского, "Знамения времени" Мордовцева, мелкие рассказы Ивановича и т. п. - таковы были те "тараны", которыми он пробивал бреши в психологии даже самых, {35} казалось бы, несклонных к "мятежным порывам" маменькиных дочек и заурядных "сидельцев" гимназических парт. Его революционное спартанство было плохим будильником вкуса к художественному и не вводило нас в святое святых творчества красоты. Область искусства с его новыми горизонтами открылась для нас гораздо позднее; он не знал путей в эту область и не указывал их.
Когда нас познакомили с Балмашевым, он переживал болезненный, надрывный момент своей жизни. На его комнатке, с убогой мебелью, лежала печать какой-то брошенности и одиночества. Голые стены, неубранностъ, повсюду папиросные окурки, ненадежные для сиденья стулья, облака табачного дыма. Фигура самого хозяина, со впалыми щеками, длинными, закинутыми назад, редкими волосами, апостольской бородой, глубоко посаженными близорукими глазами, нервными, порывистыми движениями дополняла впечатление.
Для ознакомления с социализмом организовывался, напр., кружок, читавший старую "Историю и критику социальных систем" реакционера Щеглова и т. п. В беллетристике он игнорировал художественную сторону; грубовато-лубочная "Эмма" Швейцера, "Шаг за шагом" Омулевского, "Знамения времени" Мордовцева, мелкие рассказы Ивановича и т. п. - таковы были те "тараны", которыми он пробивал бреши в психологии даже самых, {35} казалось бы, несклонных к "мятежным порывам" маменькиных дочек и заурядных "сидельцев" гимназических парт. Его революционное спартанство было плохим будильником вкуса к художественному и не вводило нас в святое святых творчества красоты. Область искусства с его новыми горизонтами открылась для нас гораздо позднее; он не знал путей в эту область и не указывал их.
Когда нас познакомили с Балмашевым, он переживал болезненный, надрывный момент своей жизни. На его комнатке, с убогой мебелью, лежала печать какой-то брошенности и одиночества. Голые стены, неубранностъ, повсюду папиросные окурки, ненадежные для сиденья стулья, облака табачного дыма. Фигура самого хозяина, со впалыми щеками, длинными, закинутыми назад, редкими волосами, апостольской бородой, глубоко посаженными близорукими глазами, нервными, порывистыми движениями дополняла впечатление.