Русский камикадзе   ::   Рощин Валерий

Странно, вроде бы одержали победу в первом столь грандиозном по масштабам побоище, а муторность с беспокойством не оставляли их души…

Когда вкус пива стал противен, а тишина окончательно доконала, Палермо подошел к пыльному магнитофону и, вогнав в него кассету с надписью «Кино», нажал клавишу «воспроизведение». Из двух динамиков донеслись вступительные аккорды «Кукушки». Никто не возразил, никто не попросил Белозерова сделать потише — все замерли, внимая любимому певцу, повторяя про себя давно выученные куплеты…

— А давайте дадим клятву, — вдруг предложила Майская тихим проникновенным голосом.

Ее не спросили, о какой клятве идет речь — верно и сами догадались. Но она уточнила:

— Такую клятву, чтобы на всю оставшуюся жизнь!.. Чтобы никогда, ни за что, ни за какие деньги не предавать друг друга! Чтобы как сегодня — один за всех, а все за одного! Чтобы…

От переизбытка нахлынувших чувств Юлька едва не задохнулась; глаза наполнились слезами, губы дрожали. Однако все это происходило не от алкоголя — за вечер единственная девушка едва пригубила стакан с пивом. Так же как и парни, она не знала чего ждать от дня завтрашнего. Не догадывалась, чем закончится противостояние с коварным Хлебопёком.

Но ей-то уж точно можно было б не волноваться. Ан нет!.. По щеке поползла одна слеза, по другой вторая; тонкие пальцы нервно заскользили по вискам.

Пятеро парней озадаченно смотрели на худую девчонку. Ситуация выглядела и смешной, и трагичной. В их возрасте какие-либо клятвы представлялись нелепостью, забавными отголосками детства. И в то же время…

— Юлька права, — первым подал голос Палермо. — Сегодня нас объединяло одно общее желание — победить.