JК
Русский камикадзе :: Рощин Валерий
Страница: 146 из 312Вскоре в одном из цехов заброшенной фабрики он с грохотом откинул в сторону какой-то пыльный металлический хлам, открыл неприметный люк и исчез вместе телом мертвой женщины в недрах бесконечных подземных катакомб…
* * *
Как в тумане Павел извинялся перед матерью, на ватных ногах спускался вниз по лестнице и, спотыкаясь, садился в машину…
Его долго везли на милицейском воронке через центр в убогое захолустье — туда, куда и в мыслях-то никогда не забредал. В самую преисподнюю. С тоскою во взгляде молодой мужчина смотрел через проржавевшую решетку на такую же ветхую, ужасную действительность, мимо которой медленно катил, пыхтя и прыгая на кочках, старый серый «уазик». Отвратительно и отталкивающе выглядело все: и местные дороги, и обшарпанные здания, и некрасивые, неухоженные улицы, и кривые полусгнившие деревья.
Сквозь нервную дрожь, не унимавшуюся от самого прихода опера, он постепенно дозрел и осмыслил причину обеспокоенности, терзавшей с той самой минуты, как ступил утром на горбатовскую землю: этот город, бывший всегда родным, вдруг в одночасье оказался чужим, чудовищным, агрессивным. Словно висела над ним, раскидав широченные крылья чья-то черная зловещая тень…
— Здравствуйте. Я заранее извиняюсь — данные у нас старые, давненько не обновлялись… — показав удостоверение, негромко оправдывался стоявший в дверях человек в штатском. — Белозеров Павел Аркадьевич здесь еще проживает?
— Иногда проживает. Это я. Слушаю вас, — отвечал майор, удивляясь совпадению своего приезда, и визиту опера.
— Очень хорошо!.. Простите, что отрываю, — приметив накрытый стол за спиной рослого и широкоплечего мужчины, проговорил тот. — Нам нужна ваша помощь.
* * *
Как в тумане Павел извинялся перед матерью, на ватных ногах спускался вниз по лестнице и, спотыкаясь, садился в машину…
Его долго везли на милицейском воронке через центр в убогое захолустье — туда, куда и в мыслях-то никогда не забредал. В самую преисподнюю. С тоскою во взгляде молодой мужчина смотрел через проржавевшую решетку на такую же ветхую, ужасную действительность, мимо которой медленно катил, пыхтя и прыгая на кочках, старый серый «уазик». Отвратительно и отталкивающе выглядело все: и местные дороги, и обшарпанные здания, и некрасивые, неухоженные улицы, и кривые полусгнившие деревья.
Сквозь нервную дрожь, не унимавшуюся от самого прихода опера, он постепенно дозрел и осмыслил причину обеспокоенности, терзавшей с той самой минуты, как ступил утром на горбатовскую землю: этот город, бывший всегда родным, вдруг в одночасье оказался чужим, чудовищным, агрессивным. Словно висела над ним, раскидав широченные крылья чья-то черная зловещая тень…
— Здравствуйте. Я заранее извиняюсь — данные у нас старые, давненько не обновлялись… — показав удостоверение, негромко оправдывался стоявший в дверях человек в штатском. — Белозеров Павел Аркадьевич здесь еще проживает?
— Иногда проживает. Это я. Слушаю вас, — отвечал майор, удивляясь совпадению своего приезда, и визиту опера.
— Очень хорошо!.. Простите, что отрываю, — приметив накрытый стол за спиной рослого и широкоплечего мужчины, проговорил тот. — Нам нужна ваша помощь.