Русский камикадзе   ::   Рощин Валерий

Матом ругался сдержанно, на спиртное не налегал, зато постоянно вертел какие-то косяки из чистых тетрадных листов, сыпал внутрь нечто непонятное и медленно с наслаждением курил, закатывая под потолок выразительные глаза.

И только Валерон из всего разношерстного, грубовато-неотесанного содружества обнаруживал на лице признаки интеллекта; славы второгодника не вкушал и приходился ровесником Павлу.

Все пятеро были одеты скромно и неброско — видимо, родители лишних денег не имели, как и подавляющее большинство граждан поселившихся в поселке Солнечный…

— А откуда у вас это странное словцо: «долбогрыз»? — осторожно поинтересовался Павел.

Парни заулыбались, а Юлька затараторила:

— Это наше фирменное ругательство! Здесь родилось, в подвале. Когда нашли и расчищали этот тупичок, Ганджубас случайно зацепил Бритого концом длинной трубы по лысине. Ну, Серега и выдал ему без подготовки! С тех пор и прижилось.

— Понятно, — улыбнулся Павел. — А… что такое Ганджубас?

— Не слышал про «ганджубас»? — искренне поражаясь неведению новичка, вылупился на него Клавин.

— Не приходилось.

— Ну ты и салага… Вообще-то ты из центра — тебе простительно, — снисходительно молвил Юрка, разминая в банке тлевший окурок. — Это мы родом из самой жопы Горбатова — с Заводского района, и с детского сада финари в карманах носим. Дурь так нарекли.

— Дурь?..

— Ты и этого, темнота, не сечёшь… — незлобиво проворчал старший товарищ.