Русский вираж   ::   Свиридов Алексей

Когда Казак вошел во второе помещение, Хомяк уже заканчивал свою речь:

— …Так получается,что, кроме всего прочего, я еще по деньгам нагорел? Даже если не считать проценты? Я, конечно, понимаю, что вы работаете на большого человека и свободный бизнесмен от авиации ему никто и ничто. Но так дела не делаются!

— Я еще раз повторяю: пока что ничего не решено, — лицо Саши-гонщика было спокойным, но в голосе его уже чувствовалась некоторая усталость. — Так что никто еще ни на что не нагорел. Сегодня к вечеру будет ответ, будет и решение.

— А если не будет? Получается, что я для ваших людей тут на рожон лезу…

Казака передернуло. Он вспомнил величавые жесты и уверенный тон Хомяка тогда, в палате, когда тот объяснял, чья рубашка ближе к его телу. Да, потом он вопреки своим же собственным словам принял деятельное участие в побеге из госпиталя, а вот теперь опять стал похож на себя. «Ничего не понимаю. Поговорить бы с ним как-нибудь по душам! Но только не здесь и не сейчас. Не та публика…»

Казак окинул взглядом помещение: ага, Наташа уже здесь, скромно сидит в уголочке. Кроме нее, Хомяка, Колпикова и бритого Саши, в комнате находилось человек пятнадцать, в основном молодые ребята, но было и несколько «отцов» в годах. Внешность у них была самая разнообразная: четверо носили униформу «охранника в поле», а остальные… Один казался скучающим дельцом, другой донельзя вышколенным клерком при нем.