Аукцион (пьеса)   ::   Сазанович Елена Ивановна

Скажи – так они, как пить дать, умыкнут. Хотя они пацаны хорошие, толковые, но умыкнуть, подлецы, запросто могут. Хотя, если бы раскололся, может, они ничего бы и не просекли. Чего им до того, что на нем сидел какой-то поэтишка. Как его… Ну, волосы – кувырком. Будто и не расчесывался ни разу. (Показывает).

Эмансипатка (с иронией): Пушкин, что ли? Так это вранье! Не сиживал он на табуретах!

Бизнесмен: Ну что за народ! Пушкина я как родного знаю! И почему такая дубовость! Чуть чего – сразу виноват Пушкин! И будто бы он один был поэтом. Знаете, сколько их было еще! А у моего еще глаза такие были, ну, такие (Выпучивает глаза), навыкат. И нос похож на одного моего кореша, ну, как у голубя.

Эмансипатка (с иронией): Хорошенький!

Учительница: (откашлявшись): Вообще-то все поэты были вполне симпатичные и приятные люди. А по вашему описанию припомнить такового нереально. Может быть, вы перепутали с каким-нибудь бизнесменом?

Бизнесмен: Чего?! Да бизнесмены один краше другого! Потому что по сравнению с поэтишками почти не пьющие! Им не стишки, а деньгу нужно заколачивать. А для деньги нужна ясная голова, а не дурноватая, как для стишат. Да ладно! Сидел он на этом табуретишке и сидел! Мне то чего! А фамилию я скоро припомню. Так вы все и ахнете! Хотя народ пошел бескультурный. Только Пушкина и рубят. На табурете моем можно сказать, гений сидел, а они в своих обносках пытаются примоститься в вечность, так сказать.