JК
Царь голод :: Андреев Леонид Николаевич
Страница: 47 из 77) Ты хочешь, чтобы я тут же перерезал тебе глотку?
Царь Голод. Вы слепы оба. Это не мой суд. Это суд над моими детьми.
– Но ты же председатель!
– Разве вы не понимаете, что я делаю? Ведь каждый, побывавший здесь, навеки становится их врагом. Я развращаю их и учу делать мерзость. Я въедаюсь в самую сердцевину их жизни, наполняю ее гнилью и разрушаю ее. Они уже перестали понимать, что такое правда, – а ведь это начало смерти. Ты понимаешь это?
– Но ты делаешь это как лакей!
Царь Голод (гневно) . Тише, сын мой! Не оскорбляй того, кто несчастен.
(Сдерживаясь.) Подумай, разве оттого, что мы судим, меньше становится краж, убийств, насилий? Их больше. Спроси вон у их профессора…
– Я этого не понимаю. Я вижу только, как мои братья…
– У тебя же нет своих!
– Отец, правда та женщина пойдет в ад?
– Да. И ты также.
Хулиган плачет.
– Ты плачешь? Ты, сын мой, плачешь?
– Отец, Отец. У меня есть только нож. Кого же мне зарезать?
Рабочий. Не нужно резать. Надо работать, работать.
– Отец, ты говоришь: и мне ад. Пусть – но как бы мне спасти ее? Я уже вижу дьяволов, которые подходят к ней. Отец, верни мне жизнь, скажи: ее можно спасти?
– Нет.
– Ты лжешь, старик!
Голоса. Однако и вчетвером мы ее не съели!
– Очень велика, ваше сиятельство!
Царь Голод. Уходите. Необходимо кончать.
Царь Голод. Вы слепы оба. Это не мой суд. Это суд над моими детьми.
– Но ты же председатель!
– Разве вы не понимаете, что я делаю? Ведь каждый, побывавший здесь, навеки становится их врагом. Я развращаю их и учу делать мерзость. Я въедаюсь в самую сердцевину их жизни, наполняю ее гнилью и разрушаю ее. Они уже перестали понимать, что такое правда, – а ведь это начало смерти. Ты понимаешь это?
– Но ты делаешь это как лакей!
Царь Голод (гневно) . Тише, сын мой! Не оскорбляй того, кто несчастен.
(Сдерживаясь.) Подумай, разве оттого, что мы судим, меньше становится краж, убийств, насилий? Их больше. Спроси вон у их профессора…
– Я этого не понимаю. Я вижу только, как мои братья…
– У тебя же нет своих!
– Отец, правда та женщина пойдет в ад?
– Да. И ты также.
Хулиган плачет.
– Ты плачешь? Ты, сын мой, плачешь?
– Отец, Отец. У меня есть только нож. Кого же мне зарезать?
Рабочий. Не нужно резать. Надо работать, работать.
– Отец, ты говоришь: и мне ад. Пусть – но как бы мне спасти ее? Я уже вижу дьяволов, которые подходят к ней. Отец, верни мне жизнь, скажи: ее можно спасти?
– Нет.
– Ты лжешь, старик!
Голоса. Однако и вчетвером мы ее не съели!
– Очень велика, ваше сиятельство!
Царь Голод. Уходите. Необходимо кончать.