Я жил в суровый век   ::   Автор неизвестен

Мильтон, тебе никогда не приходило в голову, что, если человек играет в баскетбол, он не может стать фашистом?

— Пожалуй. Это ты верно заметил.

— А ты хорошо играл?

— Я?.. Прилично.

Теперь Лео был доволен. Мильтон отступил к двери, повторяя, что вернется к обеду.

— Возвращайся хоть вечером, — сказал Лео. — Да, может, тебе интересно: сегодня мне стукнуло тридцать.

— Это рекорд.

— Хочешь сказать, что, если завтра я вдруг окочурюсь, я окочурюсь постыдно древним стариком?

— Это настоящий рекорд. А посему никаких пожеланий, только поздравления.

Ветер немного стих. Деревья больше не скрипели, с них не капало, чуть подрагивали листья, мелодия их звучала непереносимо тоскливо…

Somewhere over the rainbow,

skies are blue,

And the dreams that you dare

to dream really do come true. 47

На околице испуганно пролаяла собака. Быстро темнело, но над гребнями держалась полоска серебристого света — не то кромка неба, не то свечение самих холмов.

Мильтон повернулся лицом к холмам между Треизо и Манго — своему завтрашнему маршруту. Взгляд его приковало большое одинокое дерево с кроной, похожей на опрокинутый купол, как бы оттиснутый на фоне серебристой полоски, которая быстро ржавела. «Если все это правда, одиночество того дерева — пустяки по сравнению с моим одиночеством». Безошибочной интуицией он нашел северо-запад и, обратившись лицом к Турину, сказал вслух:

— Посмотри на меня, Фульвия, видишь, как мне плохо. Дай мне знать, что это неправда.