К звёздам   ::   Андреев Леонид Николаевич

) Что же это! Проклятая жизнь! Где же бог этой жизни, куда он смотрит? Проклятая жизнь! Изойти слезами, умереть, уйти! Зачем жить, когда лучшие погибают, когда – разбита прекрасная форма! Ты понимаешь это, отец? Нет оправдания жизни – нет ей оправдания.

Сергей Николаевич. Расскажи мне все.

Маруся. Зачем? Разве можно это рассказать? Чтобы рассказать, нужно понять, – а разве это можно понять?

Сергей Николаевич. Расскажи.

Маруся. Он был моим знаменем. Когда варвары бросили его в тюрьму, я думала: но ведь это варвары, а он – солнце. Я думала: вот сейчас поднимутся все, кто любит его, и разрушат тюрьму, – и снова засияет мое солнце. Мое солнце!

Сергей Николаевич. Как это случилось?

Маруся. Как гаснет звезда? Как умирает птица в неволе? Перестал петь, стал бледен и грустен, – но успокаивал меня. Раз только сказал: я не могу понять железной решетки. Что такое железная решетка, – она между мною и небом.

Сергей Николаевич. Между мною и небом.

Маруся. А тут их избили. Да, да. Они подняли бунт в тюрьме. В их камеры ворвались тюремщики и били их – по одному. Били руками, ногами, их топтали, уродовали лица. Долго, ужасно их били – тупые, холодные звери. Не пощадили они и твоего сына: когда я увидела его, его лицо было ужасно.

Милое, прекрасное лицо, которое улыбалось всему миру! Разорвали ему рот, уста, которые никогда не произносили слова лжи; чуть не вырвали глаза – глаза, который видел только прекрасное. Ты понимаешь это, отец? Ты можешь это оправдать?

Сергей Николаевич. Говори.

Маруся. И уже тут в нем проснулась эта страшная смертельная тоска.