Седьмой камень   ::   Мерфи Уоррен

Но что мог знать Римо? Что он мог помнить? Какие игры белых могли подсказать ему, как поступить? Вспомнит ли он, как его воспитывали в католическом сиротском приюте? Каким играм могла научить Римо римская церковь, чтобы они, эти игры, подготовили мальчика к такому моменту, когда наступит упадок сил?

Откуда ему знать, что ощущение возврата прежних чувств, которые, как он думал, похоронены навсегда — это знак того, что следует спрятаться, отступить в укрытие, точно раненному животному, пока силы не восстановятся вновь?

Такие вопросы задавал себе Мастер Синанджу в городе Дейтоне, штат Огайо. Потому что он знал о возникших у Римо трудностях. Чиун видел их первые признаки, когда сам Римо ничего не замечал. Как ни странно, все беды начинались именно тогда, когда человек безупречно себя чувствовал, ощущая как никогда полное единение разума и тела.

Перед отъездом Римо был счастлив, и Чиун осуждал его за это.

— Что плохого, если я великолепно себя чувствую, папочка? — спросил тогда Римо.

— Ощущение совершенства может оказаться ложным, — ответил ему Чиун.

— Но не тогда, когда знаешь это наверняка.

— Откуда всего опаснее падать?

— Я знаю, что тебя беспокоит, папочка. Я счастлив.

— Почему бы и нет? Тебе передано все учение Синанджу.

— Тогда о чем волноваться?

— Ты не родился на свет в Синанджу.

— И глаза у меня никогда не станут раскосыми, — согласился Римо.

Но дело было не в глазах. Речь шла о детстве, а Чиун не для того отдал столько лет своей жизни, чтобы теперь они оказались напрасно потерянными из-за случайностей рождения. Он знал, что делать. Придется воспользоваться этим американским телефоном.