JК
Блефовать, так с музыкой :: Яковлева Елена Викторовна
Страница: 31 из 212Да первый встречный-поперечныйпоможет вам больше, чем я.
И пока я выдавала на-гора эту тираду, мозги мои, разумеется, не такие дорогостоящие, как у Парамонова, были заняты осмыслением новых, совершенно неожиданных для меня реалий. Это и в самом деле непросто: ничего не знать о человеке десять лет, а потом наслушаться о нем такого! До сих пор связанные с Парамоновым воспоминания не отличались особенной красочностью и в них присутствовали согбенная его спина в небезызвестной безрукавке, застывшая над пишущей машинкой, подворотня возле физического факультета, в которой мы выясняли отношения, да еще длинный и темный коридор университетского общежития. А тут вдруг сразу столько новостей: Парамонов — состоятельный американец, Парамонов — видный ученый, он же обладатель светлой головы, а также предмет всеобщего вожделения. Одни его похищают, другие готовы землю носом рыть, чтобы разыскать. Не знаю, как вы, а я еще долго буду все это переваривать, иначе изжоги мне не миновать.
Мне бы остаться один на один с этим новым знанием о Парамонове и пошевелить на досуге извилинами, но прилепившийся как банный лист, Самуил Аркадьевич не выказывал ни малейшего желания освободить меня от своего общества. Больше того, он продолжал доказывать, будто я ему чем-то обязана, не впрямую, конечно, а в мягкой, завуалированной форме.
— Только не подумайте, уважаемая Галина Антоновна, будто я вас к чему-то принуждаю, — завздыхал этот фарисей, — я просто призываю вас к сотрудничеству, и только.
И пока я выдавала на-гора эту тираду, мозги мои, разумеется, не такие дорогостоящие, как у Парамонова, были заняты осмыслением новых, совершенно неожиданных для меня реалий. Это и в самом деле непросто: ничего не знать о человеке десять лет, а потом наслушаться о нем такого! До сих пор связанные с Парамоновым воспоминания не отличались особенной красочностью и в них присутствовали согбенная его спина в небезызвестной безрукавке, застывшая над пишущей машинкой, подворотня возле физического факультета, в которой мы выясняли отношения, да еще длинный и темный коридор университетского общежития. А тут вдруг сразу столько новостей: Парамонов — состоятельный американец, Парамонов — видный ученый, он же обладатель светлой головы, а также предмет всеобщего вожделения. Одни его похищают, другие готовы землю носом рыть, чтобы разыскать. Не знаю, как вы, а я еще долго буду все это переваривать, иначе изжоги мне не миновать.
Мне бы остаться один на один с этим новым знанием о Парамонове и пошевелить на досуге извилинами, но прилепившийся как банный лист, Самуил Аркадьевич не выказывал ни малейшего желания освободить меня от своего общества. Больше того, он продолжал доказывать, будто я ему чем-то обязана, не впрямую, конечно, а в мягкой, завуалированной форме.
— Только не подумайте, уважаемая Галина Антоновна, будто я вас к чему-то принуждаю, — завздыхал этот фарисей, — я просто призываю вас к сотрудничеству, и только.