Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Из глаза

Быстро он вырвал обрубок, облитый обильною кровью,

В бешенстве прочь от себя отшвырнул его мощной рукою

И завопил, призывая циклопов, которые жили

С ним по соседству средь горных лесистых вершин по пещерам.

Громкие вопли услышав, сбежались они отовсюду,

Вход обступили в пещеру и спрашивать начали, что с ним:

— Что за беда приключилась с тобой, Полифем, что кричишь ты

Чрез амвросийную ночь и сладкого сна нас лишаешь?

Иль кто из смертных людей насильно угнал твое стадо?

Иль самого тебя кто-нибудь губит обманом иль силой? —

Им из пещеры в ответ закричал Полифем многомощный:

— Други, Никто! Не насилье меня убивает, а хитрость! —

Те, отвечая, к нему обратились со словом крылатым:

— Раз ты один и насилья никто над тобой не свершает,

Кто тебя может спасти от болезни великого Зевса?

Тут уж родителю только молись, Посейдону-владыке! —

Так сказавши, ушли. И мое рассмеялося сердце,

Как обманули его мое имя и тонкая хитрость.

Охая тяжко и корчась от боли, обшарил руками

Стены циклоп, отодвинул от входа скалу, в середине

Входа в пещеру уселся и руки расставил, надеясь

Тех из нас изловить, кто б со стадом уйти попытался.

Вот каким дураком в своих меня мыслях считал он!

Я же обдумывал, как бы всего это лучше устроить,

Чтоб избавленье от смерти найти как товарищам милым,

Так и себе; тут и планов и хитростей ткал я немало.

Дело ведь шло о душе. Беда надвигалася близко.