Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Целый мы день напролет до зашествия солнца сидели,

Ели обильно мы мясо и сладким вином утешались.

Солнце меж тем закатилось, и сумрак спустился на землю.

Спутники спать улеглись в тенистых покоях чертога.

Я же, к Цирцее взойдя на прекрасное ложе, колени

Обнял ее и молил. И слух преклонила богиня.

Так со словами крылатыми я обратился к Цирцее:

— Данное мне обещанье исполни, Цирцея, — в отчизну

Нас отошли. Уже рвуся я духом домой возвратиться,

Как и товарищи все, которые сердце мне губят,

Тяжко горюя вокруг, как только ты прочь удалишься. —

Так я сказал. И богиня богинь мне ответила тотчас:

— Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей хитроумный!

Нет, пусть никто против воли в моем не останется доме.

Раньше, однако, другую дорогу свершить вам придется, —

Съездить в жилище Аида и Персефонеи ужасной.

Должен ты там вопросить Тиресия фивского душу, —

Старца слепого, провидца, которого ум сохранился.

Разум удержан ему Персефоной и мертвому. Души

Прочих умерших порхают в жилище Аида, как тени. —

Так сказала — и мне мое милое сердце разбила.

Плакал я, сидя в постели, и сердце мое не желало

Больше жить на земле и видеть сияние солнца.

Долго в постели катался и плакал я. Этим насытясь,

Я, отвечая Цирцее, такое ей слово промолвил:

— Кто же меня, о Цирцея, проводит такою дорогой?

Не достигал еще царства Аида корабль ни единый. —

Так я сказал.