Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Послушались слов моих спутники тотчас.

Им не сказал я о Сцилле, о бедствии неотвратимом:

Весла они бы из рук упустили и, гресть переставши,

Все бы внутри корабля чернобокого спрятались в страхе.

О приказании тягостном том, что дала мне Цирцея, —

Не облекаться в доспехи для боя, — совсем позабыл я.

Славные быстро надевши доспехи и два длинноострых

Взявши копья, устремился на палубу я носовую.

Ждал я, — оттуда должна появиться сначала пред нами

Горная Сцилла, неся для товарищей наших несчастье.

Но ничего я увидеть не мог, и глаза утомились,

Пристально глядя все время на гору, покрытую мраком.

Узким проливом мы плыли, и в сердце теснились стенанья;

Сцилла с этого боку была, с другого Харибда,

Страх наводя, поглощала соленую воду морскую.

Воду когда извергала она, то вода клокотала,

Словно в котле на огромном огне. И обильная пена

Кверху взлетала, к вершинам обоих утесов. Когда же

Снова глотала Харибда соленую воду морскую,

Вся открывалась пред нами кипящая внутренность. Скалы

Страшно звучали вокруг, внутри же земля открывалась

С черным песком. И товарищей бледный охватывал ужас.

Все мы, погибели близкой страшась, на Харибду глядели.

В это-то время как раз в корабле моем выгнутом Сцилла

Шесть схватила гребцов, наилучших руками и силой.