Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Что ж до меня, то послал меня Нестор, наездник геренский,

Спутником быть Телемаху. С тобой он желал повидаться,

Чтоб присоветовал слово ему ты какое иль дело.

Много приходится сыну, родитель которого отбыл,

Бедствий терпеть, если нет другого заступника в доме,

Вот как теперь Телемаху: уехал отец, и в народе

Больше уж нет никого, кто его от беды защитил бы».

Так, отвечая ему, Менелай русокудрый воскликнул:

«Боги! Ужели же в доме своем принимаю я сына

Друга, так много трудов за меня перенесшего тяжких!

Я-то надеялся: буду, когда мы вернемся, дружить с ним

Больше, чем с кем из ахейцев, лишь дал бы нам дома достигнуть

По морю бурному Зевс Олимпиец, широкогремящий.

Дал бы я в Аргосе город ему для житья и построил

Дом бы ему, из Итаки привезши с богатствами всеми,

С сыном и с целым народом, какой-нибудь выселив город,

К Спарте который поближе, который под властью моею.

Часто б тогда мы встречались, любили бы жарко друг друга

И наслаждались друг другом. Не раньше бы разлучились,

Чем одного бы окутало черное облако смерти.

Верно, однако, сам бог позавидовал нашему счастью

И одного лишь того несчастливца лишил возвращенья».

Так он сказал, и у всех появилось желание плакать.

Плакала горько Елена аргивская, дочь Молневержца,

Плакали сын Одиссея и царь Менелай русокудрый.