Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Или еще ты застанешь Эгиста живым, иль Орестом

Он уже будет убит, и ты к погребеныо поспеешь. —

Так он ответил. И радость огромная вдруг охватила,

Как ни жестоко скорбел я, и дух мой отважный и сердце.

Громко я старцу морскому слова окрыленные молвил:

— Знаю теперь о двоих. Назови же мне третьего мужа,

Кто, еще будучи жив, задержан на море широком.

Или уж нет и его? Как ни горько, но слушать готов я. —

Так говорил я. И мне отвечая, тотчас же сказал он:

— Третий средь этих мужей — Лаэртов сын из Итаки.

Льющим обильные слезы его я на острове видел:

Там его нимфа Калипсо насильно в дому своем держит,

И воротиться никак он не может в родимую землю.

Нет ни товарищей там у него, ни судов многовеслых,

Чтоб он отправиться мог по хребту широчайшему моря.

Но для тебя, Менелай, приготовили боги иное:

В конепитательном Аргосе ты не подвергнешься смерти.

Будешь ты послан богами в поля Елисейские, к самым

Крайним пределам земли, где живет Радамант русокудрый.

В этих местах человека легчайшая жизнь ожидает.

Нет ни дождя там, ни снега, ни бурь не бывает жестоких.

Вечно там Океан бодрящим дыханьем Зефира

Веет с дующим свистом, чтоб людям прохладу доставить.

Ибо супруг ты Елены и зятем приходишься Зевсу. —

Так сказав, погрузился в волнами шумевшее море.

Я ж и товарищей трое пошли к кораблям нашим быстрым.