Орден куртуазных маньеристов (Сборник)   ::   Степанцов Вадим

О, как вы неразборчивы, Nadine!

Любить иных - приятное занятье,

любить других - тяжелый крест, Nadine,

но полюбить акулу в модном платье

способен, видно, только я один.



Mea culpa *]



Приятно ощущать опустошённость чресел,

любимую к такси с поклоном проводив,

и после вспоминать, сжимая ручки кресел,

весь перечень её лишь мне доступных див.

Любимая, ты сон, ты музыка Эллады,

ты лёгкий ветерок у кипрских берегов,

Ты ликованье дня, ты шелест звездопада,

ты клад из кладовой хтонических богов.

Москва сейчас заснёт. Все реже шум моторов,

все больше он похож на плеск Эгейских волн.

Эфебы вышли в ночь и чертят вдоль заборов :

"AC/DC", "Спартак", "Жиды и чурки - вон!"

Речь плебса ныне - смесь шакальих гнусных криков

и рёва на убой ведомого скота.

Грядут на Третий Рим двунадесять языков -

и эти трусы вмиг откроют им врата.

Рим опозорен, в грязь повержены знамёна -

наш храбрый Леонид к мидянам в тыл полез.

О Вар! О Леонид! Верни мне легионы!

Молчит Афганистан, как Тевтобургский лес.

Но плебсу наплевать на бедствия державы,

он жаждет зрелищ, игр и денежных раздач,

печной горшок ему дороже римской славы

и лупанар важней военных неудач.

Я вглядываюсь в темь, в Татарскую пустыню,

простершуюся за Московской кольцевой.

О чем-то голосит под окнами моими

напившийся вина сосед-мастеровой.