Орлеанская девственница   ::   Вольтер

Но полно, полно! Распри, прекратитесь!

Дорогу, простофили! Расступитесь!

В Медардовом приходе видит взор

Могилы бедный и простой забор,

Но дух святой свои являет силы

Всей Франции из мрака той могилы;

За исцеленьем к ней спешит слепой

И ощупью идет к себе домой;

Приводят к ней несчастного хромого,

Он прыгает и вдруг хромает снова;

Глухой стоит, не слыша ничего;

А простаки кричат про торжество,

Про чудо явленное, и ликуют,

И доброго Париса гроб целуют,

А брат Лурди глядит во все глаза

На их толпу и славит небеса,

Хохочет глупо, руки поднимая,

Дивится, ничего не понимая.

А вот и тот святейший трибунал,

Где властвуют монах и кардинал,

Дружина инквизиторов ученых,

Ханжами-сыщиками окруженных.

Сидят святые эти доктора

В одеждах из совиного пера;

Ослиные на голове их уши,

И, чтобы взвешивать, как должно, души,

Добро и зло, весы у них в руках,

И чашки глубоки на тех весах.

В одной – богатства, собранные ими,

Кровь кающихся чанами большими,

А буллы, грамоты и ектеньи

Ползут через края второй бадьи.

Ученейшая эта ассамблея

На бедного взирает Галилея,

Который молит, на колени став:

Он осужден за то лишь, что был прав.

Что за огонь над городом пылает?

То на костре священник умирает.

Двенадцать шельм справляют торжество:

Юрбен Грандье [42] горит за колдовство.