JК
Агония :: Ломбар Жан
Страница: 216 из 438Зописк взвыл:
– Пощады! Пощады! Я читал, я победил бы всех поэтов, которые не умеют писать Стихи, как я!
Однако он быстро узнал во всаднике одного из офицеров, виденных им у Саларийских ворот: то был Антиохан.
– Эта поэма, о, Достославный, была посвящена тебе. Я отлично помню тебя. Я воспевал твои добродетели, твою Храбрость и твои услуги общественному делу. Хочешь я тебе прочту?
Но Антиохан дернул еще сильнее его бороду и сжал ее, как мокрую тряпку.
– Ты мне посвятил это? Ложь! И, кроме того, ты должен был написать в честь Божественности Антонина!
Зописк сделал движение отчаяния.
– Да! Да! Я посвятил поэму Его Божественности; я оговорился. Но и ты также заслуживал этого посвящения. Пусти меня, Достославный. Чтобы немедленно удовлетворить тебя, я превознесу Антонина выше всех Богов.
– Он и так выше всех Богов, – крикнул Антиохан, постепенно успокоившись. – А если ты хочешь воспевать Императора, то пойдем со мной.
И он увел его, продолжая держать за острую бороду, сам сидя на коне, который ускорил шаг, принуждая поэта бежать, с расстроенным лицом, но все еще с драгоценным свитком в руке. Прохожие оборачивались, многие смеялись, а школьники издевались над ним.
– Куда ты ведешь меня, о Достославный? – простонал Зописк.
– К Императору, он бросит тебя зверям, если твоя поэма плоха.
Они приблизились к Целийскому холму, где дома сияли блеском белого и красного гранита и мрамора.
– Пощады! Пощады! Я читал, я победил бы всех поэтов, которые не умеют писать Стихи, как я!
Однако он быстро узнал во всаднике одного из офицеров, виденных им у Саларийских ворот: то был Антиохан.
– Эта поэма, о, Достославный, была посвящена тебе. Я отлично помню тебя. Я воспевал твои добродетели, твою Храбрость и твои услуги общественному делу. Хочешь я тебе прочту?
Но Антиохан дернул еще сильнее его бороду и сжал ее, как мокрую тряпку.
– Ты мне посвятил это? Ложь! И, кроме того, ты должен был написать в честь Божественности Антонина!
Зописк сделал движение отчаяния.
– Да! Да! Я посвятил поэму Его Божественности; я оговорился. Но и ты также заслуживал этого посвящения. Пусти меня, Достославный. Чтобы немедленно удовлетворить тебя, я превознесу Антонина выше всех Богов.
– Он и так выше всех Богов, – крикнул Антиохан, постепенно успокоившись. – А если ты хочешь воспевать Императора, то пойдем со мной.
И он увел его, продолжая держать за острую бороду, сам сидя на коне, который ускорил шаг, принуждая поэта бежать, с расстроенным лицом, но все еще с драгоценным свитком в руке. Прохожие оборачивались, многие смеялись, а школьники издевались над ним.
– Куда ты ведешь меня, о Достославный? – простонал Зописк.
– К Императору, он бросит тебя зверям, если твоя поэма плоха.
Они приблизились к Целийскому холму, где дома сияли блеском белого и красного гранита и мрамора.