Алая линия   ::   Свет Яков Михайлович

Узкоплечие дома с высокими крышами из красной и желтой черепицы стояли лесенкой, на радость всем котам, которые, перескакивая с кровли на кровлю, с ленивой грацией разгуливали в лисабонском поднебесье. Котам никто не вел счет, но их, во всяком случае, было гораздо меньше, чем монахов и священников. Черные, белые, серые и коричневые сутаны и в будни и в праздники бродили по горбатым закоулкам, с кошачьей сноровкой обходя непросыхающие лужи.

Божьи слуги облюбовали нижнюю часть холма. Здесь, на пологом его шлейфе, вырос лес острых шпилей. Зеленое летом – а в эти дни поздней осени багряно-золотое, – кольцо монастырских садов охватывало подножие верхнего города. Над садами, поближе к небу и к королю, обитали самые именитые и зажиточные лисабонцы. Львы, единороги, вепри, орлы, ястребы – стада и стаи геральдических зверей – глядели на редких прохожих с гербовых щитов. С заходом солнца улицы пустели, наглухо закрывались ставни, и задолго до полуночи гасли в домах последние огни. Зато днем верхний город бурлил вовсю. По крутым переулкам вверх и вниз сновали черные рабыни с кувшинами на головах: воду приходилось доставлять из дальних источников нижнего города. Скрипели огромные колеса двуколок зеленщиков и мясников. Облезлые ослики не спеша тянули эти колымаги к просторной Шан-да-Фериа – рыночной площади, – где каждое утро разыгрывались яростные битвы между торговцами и лисабонскими хозяйками. Ну, а в такие дни, как сегодня, весь верхний город в праздничных нарядах устремлялся на утреннюю мессу в Сэ – грандиозный кафедральный собор.