JК
Александр Македонский. Пески Амона :: Манфреди Валерио Массимо
Страница: 124 из 398Он вспомнил ее ноги газели, смуглую кожу, запах фиалки, исходящий от ее волос, чувственный голос, ее аристократическую гордость.
Мемнон ударил пятками в бока своего коня и поехал дальше, стараясь прогнать тоску. Все чрезвычайные полномочия, данные ему лично Великим Царем, не приносили никакого удовлетворения.
Он миновал бронзовую статую самого выдающегося гражданина Галикарнаса, великого Геродота, автора монументальной «Истории», который первым описал титаническую борьбу греков с варварами во время персидских войн и, возможно, единственный понял их глубинные причины, будучи сам сыном грека и азиатской женщины.
Подъехав к зданию собраний, Мемнон спешился, поднялся по освещенной лестнице с двумя рядами установленных на треножниках гигантских ламп и стучал в дверь, пока кто-то не подошел открыть ее.
— Я Мемнон, — сказал командир наемников, сняв тюрбан. — Я только что приехал.
Его провели в зал, где собрались все городские гражданские и военные власти: командиры персидского гарнизона, афинские генералы Эфиальт и Трасибул, возглавлявшие наемные войска, и сатрап Карий Оронтобат, тучный перс, выделявшийся яркими одеждами, серьгами, драгоценным перстнем и великолепным массивным золотым акинаком — кинжалом в ножнах — у бедра.
Присутствовал также местный наследственный монарх, царь Карий Пиксодар, человек на пятом десятке с черной-черной бородой и тронутыми сединой висками.
Мемнон ударил пятками в бока своего коня и поехал дальше, стараясь прогнать тоску. Все чрезвычайные полномочия, данные ему лично Великим Царем, не приносили никакого удовлетворения.
Он миновал бронзовую статую самого выдающегося гражданина Галикарнаса, великого Геродота, автора монументальной «Истории», который первым описал титаническую борьбу греков с варварами во время персидских войн и, возможно, единственный понял их глубинные причины, будучи сам сыном грека и азиатской женщины.
Подъехав к зданию собраний, Мемнон спешился, поднялся по освещенной лестнице с двумя рядами установленных на треножниках гигантских ламп и стучал в дверь, пока кто-то не подошел открыть ее.
— Я Мемнон, — сказал командир наемников, сняв тюрбан. — Я только что приехал.
Его провели в зал, где собрались все городские гражданские и военные власти: командиры персидского гарнизона, афинские генералы Эфиальт и Трасибул, возглавлявшие наемные войска, и сатрап Карий Оронтобат, тучный перс, выделявшийся яркими одеждами, серьгами, драгоценным перстнем и великолепным массивным золотым акинаком — кинжалом в ножнах — у бедра.
Присутствовал также местный наследственный монарх, царь Карий Пиксодар, человек на пятом десятке с черной-черной бородой и тронутыми сединой висками.