Александр Македонский. Пески Амона   ::   Манфреди Валерио Массимо

Царь, не моргая, пристально посмотрел на него, потом указал на скамью:

— Сядь.

Дрожащими руками Пердикка совал ему меч.

— Тебе сказано: сядь, — снова велел Александр, на этот раз громче и тверже.

Друг осел на скамью, и меч выпал из его руки.

— Зачем ты устроил этот штурм? — спросил царь.

— Я напился, все мы напились… Дело казалось мне вполне возможным, даже безопасным.

— Потому что ты был пьян. Любой человек в здравом рассудке должен понимать, что это самоубийство — ночью и в таком месте.

— На бастионе никого не было. Полная тишина. Ни одного часового.

— И ты попался. Мемнон — самый грозный противник, который может встретиться на нашем пути. Ты понял? Ты понял? — воскликнул царь.

Пердикка кивнул.

— Мемнон не только доблестный боец. Это человек необычайной хитрости и ума, он наблюдает за нами днем и ночью, выжидает малейшей нашей оплошности, неверного шага, опрометчивого поступка. А потом наносит убийственный удар. Здесь мы не на поле боя, где можно проявить превосходство нашей конницы или развернуть во всю силу нашу фалангу. Перед нами богатый и могущественный город, хорошо вымуштрованное войско, имеющее позиционное преимущество. На протяжении всей осады оно не испытывает трудностей со снабжением. Наша единственная возможность — пробить в стене проход, достаточно широкий, чтобы опрокинуть оборону ветеранов Мемнона. А это можно сделать только днем, при солнечном свете. Наша сила против их силы, наш ум против их ума, наша осторожность против их осторожности.