JК
Александр Македонский. Пределы мира :: Манфреди Валерио Массимо
Страница: 147 из 479Они говорили с ним по-гречески!
Александр увидел страшные увечья: у одних были отрублены обе руки, у других одна или обе ноги; у некоторых кожа сморщилась от широких рубцов, какие бывают у тех, кого облили кипящей жидкостью.
— Масло, — объяснил один из бедняг, ощутив взгляд Александра на своей изуродованной фигуре.
— Кто ты? — спросил царь.
— Эратосфен из Метона, гегемон. Спартанец, третья сиссития [9]
— Спартанец? Но… сколько же тебе лет?
— Пятьдесят восемь, гегемон. Персы взяли меня в плен во время второго похода Агесилая, когда мне было двадцать шесть. Они отрубили мне ногу, зная, что спартанские воины никогда не смиряются с пленом.
Евмен покачал головой.
— Времена изменились, друг мой.
— Я тоже пытался покончить с собой, и мой хозяин облил меня кипящим маслом. Тогда я сдался и смирился с горечью плена, но когда услышал, что идет Александр…
— Нам передали, чтобы мы шли ему навстречу, — вмешался другой, показывая обрубленные по локоть руки.
— Но зачем эти увечья? — спросил царь дрожащим голосом.
— Я служил в афинском флоте во время войны с сатрапами и был гребцом на «Кризее», прекрасном, новехоньком корабле. Мы попали в засаду, и нас взяли в плен. Они сказали, что так я больше не смогу грести на афинском корабле.
Александр посмотрел на третьего — с пустыми глазницами.
— А ты что сделал? — спросил он.
Александр увидел страшные увечья: у одних были отрублены обе руки, у других одна или обе ноги; у некоторых кожа сморщилась от широких рубцов, какие бывают у тех, кого облили кипящей жидкостью.
— Масло, — объяснил один из бедняг, ощутив взгляд Александра на своей изуродованной фигуре.
— Кто ты? — спросил царь.
— Эратосфен из Метона, гегемон. Спартанец, третья сиссития [9]
— Спартанец? Но… сколько же тебе лет?
— Пятьдесят восемь, гегемон. Персы взяли меня в плен во время второго похода Агесилая, когда мне было двадцать шесть. Они отрубили мне ногу, зная, что спартанские воины никогда не смиряются с пленом.
Евмен покачал головой.
— Времена изменились, друг мой.
— Я тоже пытался покончить с собой, и мой хозяин облил меня кипящим маслом. Тогда я сдался и смирился с горечью плена, но когда услышал, что идет Александр…
— Нам передали, чтобы мы шли ему навстречу, — вмешался другой, показывая обрубленные по локоть руки.
— Но зачем эти увечья? — спросил царь дрожащим голосом.
— Я служил в афинском флоте во время войны с сатрапами и был гребцом на «Кризее», прекрасном, новехоньком корабле. Мы попали в засаду, и нас взяли в плен. Они сказали, что так я больше не смогу грести на афинском корабле.
Александр посмотрел на третьего — с пустыми глазницами.
— А ты что сделал? — спросил он.