Александр Македонский. Пределы мира   ::   Манфреди Валерио Массимо

Что, ребята, не так? Эй, может быть, не так? Ну, скажите же что-нибудь! Или вы все проглотили язык?

— Прекрати, Гефестион, — вмешался Кратер. — Я готов немедленно отдать жизнь за царя, как и все остальные. Вопрос не только в нарядах и наложницах. Людям нужно знать, когда закончится эта война. Назови конечную цель. Скажи, сколько времени понадобится для ее достижения. Они не могут выяснять в последний момент, что теперь предстоит еще один поход, а потом еще один, и еще — и так день за днем, все новые и новые. На север, юг — или, может быть, на запад? Они должны узнать тебя заново, Александр, понять, что ты навсегда останешься их царем. Они готовы идти за тобой, но не могут жить в постоянной неопределенности, проводить жизнь без надежды, без уверенности в чем-либо.

Александр молча кивнул, словно принимая к сведению ситуацию, которую всего месяц назад даже представить себе не мог.

Слово снова взял Гефестион:

— А вы-то, вы что скажете вашим солдатам? Ты, Филот, — ведь ты сейчас командующий всей конницей, — что ты скажешь своим гетайрам? По-прежнему будешь твердить, что у Александра ничего бы не вышло без тебя и твоего отца? Что он стал размазней? Что каждый вечер он только тем и занимается, что любуется вереницей своих голых наложниц, выбирая, какую удостоить своим членом? Что он больше не строит военных планов, не заботится ни о своих солдатах, ни о своем предназначении?

— Врешь! — не сдержавшись, закричал Филот. — Я никогда не говорил ничего подобного!

— Не знаю, не знаю, — отозвался Гефестион.