Александр Македонский. Пределы мира   ::   Манфреди Валерио Массимо

Повара продолжили подавать мясо, а Каллисфен, повернувшись к Александру с иронично-шутливой улыбкой, спросил:

— Если ты — сын Зевса, смог бы ты сделать такое?

Царь на мгновение опустил голову, и многие в зале подумали, что сейчас он разразится вспышкой гнева, да и у самого Каллисфена был такой вид, будто он уже раскаялся в своей не слишком удачнойшутке. Заметив его бледность, Селевк шепнул на ухо Птолемею:

— На этот раз он обмочился.

Но Александр снова поднял голову, продемонстрировал безмятежную улыбку и ответил:

— Нет. Не хочу, чтобы мои сотрапезники померли со страху.

Все разразились смехом. На этот раз гроза миновала.



ГЛАВА 4

Этеокл скакал несколько дней, лишь на краткие часы засыпая рядом со своим конем. Весь этот путь он проделал, пугаясь криков ночных зверей и воя шакалов, опасаясь сбиться с дороги, боясь, что на него нападут и ограбят, отнимут коня и провизию или схватят, чтобы продать в рабство в далекие страны, где его никто никогда не найдет и не выкупит. За всю свою короткую жизнь он никогда в одиночку не сталкивался с такими тревогами и опасностями, но ему придавало мужества ощущение, что меч его отца — рядом. Изо всех сил мальчик сжимал оружие, принадлежавшее раньше великому Мемнону Родосскому. К тому же его высокий рост создавал впечатление, будто он уже взрослый.

Этеокл, конечно, не мог знать, что его безопасность обеспечивают воины, посланные вслед за ним ненавистным врагом, человеком, обесчестившим его отца и овладевшим душой и телом его матери. Возможно, этот человек поистине был воплощением Ахримана, духа тьмы и зла, как говорил однажды Артабаз.