JК
Александр Македонский. Пределы мира :: Манфреди Валерио Массимо
Страница: 343 из 479Селевк и Птолемей еле успели поймать его, а Александр вырывался, как одержимый, громко рыдая:
— Пустите меня! Пустите! Я не заслуживаю жизни!
На помощь друзьям поспешил Леоннат, но Александр, высвободив одну руку, схватил свой меч и попытался заколоть себя. Его разоружили и силой увели.
Евмен ничего не мог поделать. Он просто сидел в отдалении, в другой части зала, рядом с Каллисфеном и теперь, окаменев, смотрел на страшную сцену. Зал, где всего мгновение назад бушевала оргия, бурлили вино и кровь, моментально затих в нереальном молчании. Юные оруженосцы прислонились к стене в своих праздничных одеждах и переглядывались, бледные и растерянные. Каллисфен обернулся к ним и процитировал Аристотеля:
— Кто совершил преступление, будучи пьяным, вдвойне достоин осуждения: за то, что был пьян, и за то, что совершил преступление.
Евмен посмотрел на него, недоверчиво качая головой, и спросил:
— Ну что ты за человек?
Однако один из оруженосцев, юноша по имени Ермолай, смотрел на историка в восхищении.
Три дня и четыре ночи Александр отчаянно рыдал, повторяя имя убитого друга и отказываясь от еды и воды, отчего превратился в тень.
Наконец товарищи, озабоченные тем, что их царь вот-вот лишится рассудка, а затем и жизни, попросили Аристандра вмешаться. Ясновидец пришел и долго говорил с царем, напомнив про сон, про то грозное предвестие, когда бараны пришли с жертвенного алтаря: ведь несчастье уже было предначертано судьбой. Оно было неотвратимым. В конце концов, ему удалось вернуть царя к жизни, но призрак Клита Черного продолжал отравлять его существование мучительными угрызениями совести. Александр стал пить еще неумереннее.
— Пустите меня! Пустите! Я не заслуживаю жизни!
На помощь друзьям поспешил Леоннат, но Александр, высвободив одну руку, схватил свой меч и попытался заколоть себя. Его разоружили и силой увели.
Евмен ничего не мог поделать. Он просто сидел в отдалении, в другой части зала, рядом с Каллисфеном и теперь, окаменев, смотрел на страшную сцену. Зал, где всего мгновение назад бушевала оргия, бурлили вино и кровь, моментально затих в нереальном молчании. Юные оруженосцы прислонились к стене в своих праздничных одеждах и переглядывались, бледные и растерянные. Каллисфен обернулся к ним и процитировал Аристотеля:
— Кто совершил преступление, будучи пьяным, вдвойне достоин осуждения: за то, что был пьян, и за то, что совершил преступление.
Евмен посмотрел на него, недоверчиво качая головой, и спросил:
— Ну что ты за человек?
Однако один из оруженосцев, юноша по имени Ермолай, смотрел на историка в восхищении.
Три дня и четыре ночи Александр отчаянно рыдал, повторяя имя убитого друга и отказываясь от еды и воды, отчего превратился в тень.
Наконец товарищи, озабоченные тем, что их царь вот-вот лишится рассудка, а затем и жизни, попросили Аристандра вмешаться. Ясновидец пришел и долго говорил с царем, напомнив про сон, про то грозное предвестие, когда бараны пришли с жертвенного алтаря: ведь несчастье уже было предначертано судьбой. Оно было неотвратимым. В конце концов, ему удалось вернуть царя к жизни, но призрак Клита Черного продолжал отравлять его существование мучительными угрызениями совести. Александр стал пить еще неумереннее.