Александр Македонский. Пределы мира   ::   Манфреди Валерио Массимо

Грохот, медленный и торжественный, отбивал величественную парадную поступь мощного жеребца, и Александр с трудом сдерживал слезы, чувствуя, как вибрирует воздух от низкого громового голоса огромного барабана Херонеи!

Солдаты, застыв в строю с сариссами в руках, ошеломленно смотрели, как их царь с величавой осанкой и твердым взглядом проводит смотр войска. У каждой части, к которой он приближался, командир выходил на шаг из строя, обнажал меч и кричал:

— Здравствуй, государь!

И Александр отвечал еле заметным кивком головы.

Когда он дошел до конца, «Гром Херонеи» замолк, и один пожилой командир из первой шеренги гетайров выехал на коне вперед и воскликнул:

— Повелевай, государь!

— Разойтись, — велел Александр и, пока трубы повторяли приказ, натянул поводья гнедого и трусцой направился к своему шатру.

— Он с ума сошел, — сквозь зубы пробормотал Филипп, наблюдавший за ним издали. — От каждого толчка он может упасть и…

— Он не упадет, — успокоил его Селевк, похлопав по плечу. — Не упадет.

Птолемей не мог оторвать глаз от спины Александра.

— Теперь все увидели его и знают, что он жив и снова на коне.

Александр въехал в шатер верхом, и друзья отвязали его и помогли слезть, потом начали освобождать от плаща, панциря и поножей, отстегивать меч.

— Скорее уложите его в постель, — велел Филипп. Александр покачал головой, все еще неуверенным шагом направился к своему походному табурету и положил руки на стол.

— Я голоден, — сказал он.