Александр Македонский. Сын сновидения   ::   Манфреди Валерио Массимо

Аристотель хотел дать другое объяснение, но ему пришлось признать, что в данный момент миф о потопе — единственная история, которая могла иметь отношение к этому феномену. По большому счету, он считал, что сама вещь имеет второстепенное значение; главное — собирать предметы, измерять, описывать и срисовывать в надежде, что в будущем кто-нибудь найдет им неоспоримое объяснение, основанное на непротиворечивых данных.

Как бы то ни было, философ получал огромное удовлетворение от отношений со своим учеником, потому что «мальчик Филиппа» постоянно задавал ему вопросы, а как раз этого и желает каждый учитель.

Исследуя область политики, Аристотель с помощью своих ассистентов и самого Александра начал собирать конституции разных государств и городов, как восточных, так и западных, как греческих, так и варварских.

— Ты хочешь иметь у себя все своды законов, существующие в мире? — спросил его Александр.

— Хорошо бы, — вздохнул Аристотель, — но, боюсь, это задача невыполнимая.

— И какова цель твоих изысканий? Выяснить, какой строй самый лучший?

— Это невозможно, — ответил философ. — Прежде всего, потому, что не существует критерия для определения совершенного государственного устройства, что бы ни говорил по этому поводу мой учитель Платон.