Александр Македонский. Сын сновидения   ::   Манфреди Валерио Массимо

Ты ведь знаешь, что твой отец в отрочестве больше года пробыл в Фивах заложником, в доме Пелопида, величайшего греческого полководца за последниесто лет. И на него произвела большое впечатление политическая система городов-государств, их грозная военная организация, богатство их культуры. Из этого юношеского опыта и родилось его желание распространить достижения эллинской цивилизации на Македонию и объединить всех греков в одну большую конфедерацию.

— Как во времена Троянской войны, — заметил Каллисфен. — Твой отец смотрит так: сначала объединить греческие государства, а потом повести их против Азии — как Агамемнон против державы царя Приама почти тысячу лет назад.

При этих словах Александр встрепенулся:

— Тысячу лет назад? Со времен Троянской войны прошла тысяча лет?

— До тысячи не хватает пяти, — ответил Каллисфен.

— Это знак, — пробормотал царевич. — Видимо, это знак.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Евмен.

— Ничего. Но не кажется ли вам странным, что через пять лет мне будет ровно столько же лет, сколько было Ахиллу, когда он отправился в Трою, и что в те дни исполнится тысяча лет с тех пор, как разразилась воспетая Гомером война?

— Нет, — ответил Каллисфен. — История повторяется время от времени, периодически создавая аналогичные ситуации, которые порождают грандиозные предприятия. Но ничто никогда не повторяется в точности, буквально.

— Ты полагаешь? — спросил Александр и на мгновение наморщил лоб, словно следуя за отдаленным исчезающим образом.

Гефестион положил руку ему на плечо:

— Я знаю, о чем ты думаешь.