Александр Македонский. Сын сновидения   ::   Манфреди Валерио Массимо

Он нагнулся и молча заглянул ей в лицо, а потом осторожно взял на руки, положил на кровать и поцелуем коснулся ее губ. В этот вечер Кампаспа дожидалась зря.

***



Филипп вернулся через несколько дней и немедленно вызвал к себе Александра. Завидев сына, он сразу нетерпеливо обнял его:

— Клянусь всеми богами, ты прекрасно выглядишь. Как тебе понравилась поездка в Афины?

Он почувствовал, что объятия сына не очень крепки.

— В чем дело, парень? Или тебя размягчили эти афиняне? Или влюбился? Только ради Геракла не говори, что влюбился! Ха! Я подарил ему такую искусницу в этом деле, а он влюбился в… в кого? В прекрасную афинянку? Не говори, сам знаю: никто не сравнится с очаровательными афинянками. Ах, это здорово, я должен рассказать об этом Пармениону.

— Это не я влюбился, отец мой. Говорят, это ты влюбился.

Филипп тут же посерьезнел и большими шагами начал мерить комнату.

— Это все твоя мать. Это твоя мать! — воскликнул он. — Она разъярена и ревнует. Хочет настроить тебя против меня. Что, неправда?

— У тебя другая женщина, — ледяным тоном проговорил Александр.

— И что с того? Не первая и не последняя. Это просто цветок, она прекрасна, как солнце, прямо Афродита. Еще прекраснее! Я нашел ее голой у себя в объятиях, с грудями как две спелые груши, мягкую, с выщипанными на теле волосами, благоухающую, и она раздвинула для меня бедра. Что мне оставалось делать? Твоя мать меня ненавидит, я ей отвратителен, она плюет мне вслед каждый раз, когда видит. А эта девочка сладка, как мед.