Александр Македонский. Сын сновидения   ::   Манфреди Валерио Массимо

Защитники построились плотным кругом, сдвинув щиты и уперев копья в землю, чтобы противостоять коннице. Позади этой стены разместились лучники, выпускавшие тучи смертоносных стрел. Но Александра словно обуяла страшная сила.

Парменион, помнивший его тремя годами ранее, при Херонее, был изумлен и напуган, увидев, как царь бьется в самой гуще тел, забыв обо всем, словно охваченный неконтролируемой яростью, — крича, разя врагов мечом и топором. Александр толкал закованного в бронзу Букефала на вражеские ряды, пока не пробивал в них брешь, куда устремлялась тяжелая конница и ударные части пехоты.

Окруженные или рассеянные, загнанные по одному, как звери на облаве, трибаллы прекратили сопротивление, но геты продолжали сражаться до последнего человека, до последней капли сил.

Когда все было кончено, на реку и остров обрушилась пришедшая с севера буря. Она быстро ослабла, встретив сырость над широким водным пространством. Как по волшебству, пошел снег с дождем, сначала маленькими кристалликами льда, а потом все гуще, большими хлопьями. Окровавленная грязь на земле вскоре исчезла под белым покровом, пожары погасли, и повсюду воцарилась тяжелая тишина, только тут и там слышались приглушенные стоны или фырканье коней, призраками блуждавших над побоищем.