Александровский цад   ::   Пиманов Алексей Викторович

– Лешечка, а вот скажи: ты бы тоже меня бросил, как Андрей?

Лешка покраснел и тихо спросил:

– При чем здесь я?

– Нет, ну ответь: бросил бы или нет?

Казарин покраснел еще больше и буркнул в ответ:

– Сама знаешь…

Танька обняла Алексея за шею и вдруг крепко поцеловала его в щеку. Он не успел опомниться, как она уже вскочила с дивана и, смеясь, закружилась по комнате.

– Если бы девчонки в классе знали, что я уже целовалась, – вот ужас-то какой был!

Лешка отложил книгу и тоже рассмеялся.

– А ты расскажи.

Танька вдруг стала очень серьезной.

– Ты зря веселишься. Знаешь, как иногда хочется кому-нибудь рассказать? И вообще, какой смысл в любви, если об этом ни с кем нельзя поделиться?

– Делись со мной!

Лешка подошел к патефону и поставил иглу на пластинку. Зазвучал вальс, Казарин сделал учтивый поклон, на который Шапилина ответила реверансом, и ребята закружились по комнате. Потом вдруг замерли, и их губы встретились в первом настоящем поцелуе.

Из-за громкой музыки они не услышали, как в квартиру вошел Шапилин. Петр Саввич увидел сквозь приоткрытую дверь целующуюся пару и замер на месте. Его лицо окаменело. С минуту он наблюдал за ребятами, а затем молча удалился в свой кабинет.

Музыка закончилась, и иголка соскочила с пластинки. Лешка посмотрел на часы и хлопнул себя ладонью по лбу:

– Об-ба! Чуть не прозевал.

Он бросился в прихожую и быстро стал натягивать свои парусиновые туфли. Таня выскочила за ним.

– Ты куда?

– Я сейчас вернусь. Ровно через пятнадцать минут. Шапилина перегородила собой входную дверь.

– Не пущу…

Казарин нежно обнял любимую.

– Да не переживай. Жди – и будешь вознаграждена. Можешь даже дверь не запирать.