JК
Андреевский флаг (фрагменты) :: Воронов-Оренбургский Андрей Леонардович
Страница: 52 из 88Ан видишь, уже каких высот достиг, давай догоняй...
Когда граф развернул сверток, Григория невольно охватил благоговейный трепет. На снежном поле шелковых складок лоснились небесно-голубые, широкие скрещенные полосы священного креста.
– Андреевский флаг! [36] – Слова выскочили взволнованно и по-мальчишечьи пылко, раньше, чем Григорий успел прикусить язык.
– Он самый, красавец! Помню, как и ты, день его утверждения. Помню как сейчас радость и гордость в очах государя Петра Алексеича! Славный был день, как и флаг! Ишь ты, как светел и свеж! Прямо Господни молнии на небосводе... на радость России, на устрашение врагу. Так-то, знай наших!
Капитан внимательно посмотрел на графа Панчина. Ритм речи графа, убедительность и весомость фраз – все было как обычно, вот только таящаяся в голосе органная нота да хрипотца... Григорию вдруг стало не по себе: доверие и ответственность, возлагаемые на него, давили и распирали грудь, но в следующий момент по жилам его будто разлили шампанское:
– Что я должен с ним сделать?
– Доставить, голубчик, в Архангельск... в полной сохранности и лично в руки капитан-командору Иевлеву. Там уж, на месте, он сам тебя просветит, что к чему... Ну, вот и все, Гриша. Я свою миссию выполнил. Доложил, передал. Не изволишь ли? За такое-то дело! – Граф щедро наполнил рюмки; в его прищуренных глазах тлели ласковые огоньки удовольствия.
– Хм, изволю! – Григорий куснул ус: «Как тут откажешь?» – Вы и мертвого уговорите, ваше сиятельство.
Когда граф развернул сверток, Григория невольно охватил благоговейный трепет. На снежном поле шелковых складок лоснились небесно-голубые, широкие скрещенные полосы священного креста.
– Андреевский флаг! [36] – Слова выскочили взволнованно и по-мальчишечьи пылко, раньше, чем Григорий успел прикусить язык.
– Он самый, красавец! Помню, как и ты, день его утверждения. Помню как сейчас радость и гордость в очах государя Петра Алексеича! Славный был день, как и флаг! Ишь ты, как светел и свеж! Прямо Господни молнии на небосводе... на радость России, на устрашение врагу. Так-то, знай наших!
Капитан внимательно посмотрел на графа Панчина. Ритм речи графа, убедительность и весомость фраз – все было как обычно, вот только таящаяся в голосе органная нота да хрипотца... Григорию вдруг стало не по себе: доверие и ответственность, возлагаемые на него, давили и распирали грудь, но в следующий момент по жилам его будто разлили шампанское:
– Что я должен с ним сделать?
– Доставить, голубчик, в Архангельск... в полной сохранности и лично в руки капитан-командору Иевлеву. Там уж, на месте, он сам тебя просветит, что к чему... Ну, вот и все, Гриша. Я свою миссию выполнил. Доложил, передал. Не изволишь ли? За такое-то дело! – Граф щедро наполнил рюмки; в его прищуренных глазах тлели ласковые огоньки удовольствия.
– Хм, изволю! – Григорий куснул ус: «Как тут откажешь?» – Вы и мертвого уговорите, ваше сиятельство.