JК
Андреевский флаг (фрагменты) :: Воронов-Оренбургский Андрей Леонардович
Страница: 81 из 88 – Только вот отчего «Тритон»? Ужли мы, православные, своего славного имени кораблю не сыщем?
– Молодец! В само сердце! – Крыков на радостях забыл прорыбный пирог; в хмельных глазах его сверкнули огоньки, вздернутая кверху бровь задрожала.
– А что, ежли наречь «Виват» иль «Виктория»?.. «Победа» по-нашему?
– Зело борзо! – Капитан-командор тряхнул рассыпанными по плечам каштановыми волосами, на щеке весело заиграл сабельный шрам.
Рука в алой с золотом манжете круто с ног на голову опрокинула синего стекла бутылку. Темное, как гранат, вино запузырилось в чарках.
– За «Викторию», господа! Пущай швед, сукин кот, знает, за чьей сметаной в погреб полез! Петру Алексеичу виват!
Господа опустошили чарки. Сели за стол угощаться. Афонька Крыков щерил щербатый рот; заедал утятину клюквой и подавал рукой знак Луневу: дескать, давай, не скромничай, налегай на закуску!
– Теперь у нас, слава Христу, все имеется: и капитан, и команда, и... – Здесь набранный «аллюр» командира Новодвинской цитадели сбился на ступь, но Григорий будто ждал – исправил на ходу положение:
– И государев штандарт!
– Да ну?! Прям чудеса в решете! А ну закажи, коль не шутишь.
– Таким, брат, не шутят. Сильвестр Петрович, прикажи добавить свечей. – Григорий поднялся с лавки, взял с дальнего конца стола седельный подсумок, расстегнул обе латунные пряжки.
Посыльный Авдей споро оживил еще два шестилапых шандала. Андреевский флаг сочно вспыхнул весенней свежестью в пальцах Лунева.
– У-ух ты! Сильвестр Петрович! – Крыков не мог оторвать восторженных глаз от штандарта.
– Молодец! В само сердце! – Крыков на радостях забыл прорыбный пирог; в хмельных глазах его сверкнули огоньки, вздернутая кверху бровь задрожала.
– А что, ежли наречь «Виват» иль «Виктория»?.. «Победа» по-нашему?
– Зело борзо! – Капитан-командор тряхнул рассыпанными по плечам каштановыми волосами, на щеке весело заиграл сабельный шрам.
Рука в алой с золотом манжете круто с ног на голову опрокинула синего стекла бутылку. Темное, как гранат, вино запузырилось в чарках.
– За «Викторию», господа! Пущай швед, сукин кот, знает, за чьей сметаной в погреб полез! Петру Алексеичу виват!
Господа опустошили чарки. Сели за стол угощаться. Афонька Крыков щерил щербатый рот; заедал утятину клюквой и подавал рукой знак Луневу: дескать, давай, не скромничай, налегай на закуску!
– Теперь у нас, слава Христу, все имеется: и капитан, и команда, и... – Здесь набранный «аллюр» командира Новодвинской цитадели сбился на ступь, но Григорий будто ждал – исправил на ходу положение:
– И государев штандарт!
– Да ну?! Прям чудеса в решете! А ну закажи, коль не шутишь.
– Таким, брат, не шутят. Сильвестр Петрович, прикажи добавить свечей. – Григорий поднялся с лавки, взял с дальнего конца стола седельный подсумок, расстегнул обе латунные пряжки.
Посыльный Авдей споро оживил еще два шестилапых шандала. Андреевский флаг сочно вспыхнул весенней свежестью в пальцах Лунева.
– У-ух ты! Сильвестр Петрович! – Крыков не мог оторвать восторженных глаз от штандарта.