Анж Питу   ::   Дюма Александр

— Нечего мне зубы заговаривать, я тебе не про ту философию толкую. Я тебе толкую про философию философов, несчастный! Про философию господина Аруэ, господина Жана Жака, господина Дидро, который написал «Монахиню».

Мадмуазель Анжелика перекрестилась.

— «Монахиню»? — спросил Питу. — А что это такое, тетушка?

— Ты читал ее, несчастный?

— Нет, тетушка, клянусь, что нет!

— Теперь я понимаю, отчего тебе не нравится Церковь.

— Вы ошибаетесь, тетушка, это я не нравлюсь Церкви.

— Положительно, это не мальчишка, а змееныш. Он еще смеет возражать!

— Нет, тетушка, я просто объясняю.

— Увы, он погиб! — вскричала мадмуазель Анжелика и в полнейшем изнеможении рухнула в свое любимое кресло.

На самом деле слова: «Он погиб» — не означали ничего, кроме: «Я погибла!»

Отступать было некуда. Тетушка Анжелика решилась на крайнюю меру: словно подброшенная пружиной, она поднялась и бросилась к аббату Фортье, дабы потребовать у него объяснений, а главное, в последний раз попытаться его переубедить.

Питу проводил ее глазами до порога; когда она вышла из дома, он в свою очередь подошел к дверям и увидел, как она с невиданной быстротой устремилась к улице Суассон. Сомнений быть не могло: она отправилась к его учителю.

Чем бы ни кончилось дело, передышка Анжу была обеспечена.